Выйдя из спальни в гостиную, я направилась к выходу из блока, но услышала слабый шум, доносящийся из комнаты Сейки. Сердце подскочило и забилось с бешеной скоростью. Неужели подруга вернулась?

Я метнулась к двери, распахнула ее и принялась шарить взглядом по спальне, но к моему величайшему разочарованию, здесь все было в том виде, в каком я оставила. Книги и тетради аккуратно сложены на столе, на полках яркие безделушки в привычном порядке, постель заправлена, занавески задернуты. Слезы сами собой побежали из глаз от разочарования и досады. Какая же я глупая, что все еще верю в чудеса! Айзан никогда бы не отпустил свою жертву, да и сбежать от него без посторонней помощи не получится.

Я уже собралась уходить, как различила едва уловимый шорох в дальнем углу комнаты. Там раньше стояла кадка с экспериментальным подвижным ростком. Решив, что мне чудится, я направилась в гостиную. Но шум усилился, и я кинулась к тому месту, чтобы разобраться в происходящем.

В углу на потертом ковре, добытом Сейкой у старьевщика, свернулся кольцом обломок подвижного ростка. Я его сразу узнала. В ходе опытов подруга вывела растение с множеством корней и минимальным количеством листьев. Цвет магическое создание имело ядовито-фиолетовый, да еще и светилось в темноте. Первое время я не могла к нему привыкнуть и вздрагивала при появлении этого чуда. Теперь же передо мной лежал высохший, дрожащий, жалкий отломанный корешок без единого намека на листья или хотя бы жизнеспособность. И все же бедолага не сдавался и продолжал трепыхаться, явно в надежде привлечь к себе внимание.

Я бережно подняла его с пола, уложила на ладонь и спросила:

– Что ты здесь делаешь, малыш? Сам приполз, или хозяйка послала?

Конечно, корешок не мог говорить. Даже полноценный подвижный росток не обладал такими способностями, а уж его обломок и подавно. Я погладила иссохшее создание указательным пальцем и, открыв сердце мага, направила к нему слабую струйку энергии. Сейка питала свой росток не столько удобрениями, сколько магией, и я надеялась хоть немного поддержать малыша. Но моя сила отличалась от энергии жизни, поэтому сложно было предположить эффект от ее влияния.

Обломок затрясся, обвил кончик пальца спиралью и царапнул кожу. Я зашипела от боли и попыталась его сбросить, но он намертво вцепился.

– Ты что творишь?! – возмутилась я, но заметив, с какой жадностью корешок впитывает выступившие капельки крови, успокоилась. – Ладно уж, пей. Но учти, это в первый и последний раз. Я не собираюсь держать в блоке кровожадную пиявку.

Обломок слабо засветился, и я ощутила исходящее от него тепло и благодарность. Застыв от изумления, я вытаращилась на корешок и прошептала:

– Ты можешь со мной общаться?

Никакого ответа я, естественно, не получила. Наверное, обломок пока слишком слаб. Я увеличила поток магической энергии и выжала из ранки еще крови. Росток впитывал и магию, и кровь с ненасытностью голодного зверя. Наконец, он развалился пластом на ладони и перестал шевелиться.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Я не на шутку испугалась и начала тыкать росток кончиком пальца. Тот неподвижно лежал, словно был самым обычным оторванным корешком, без капли магических способностей. – Ну что не так?!

Я заметалась по комнате, но почувствовала слабый сонный отклик от ростка. Он едва замерцал фиолетовым светом и перестал подавать признаки жизни.

– Вот же пропасть! – процедила я.

Но ощущение тепла и спокойствия, исходящее от ротка вселило в меня надежду. Скорее всего, несчастный истощенный корешок просто переел и впал в спячку. Нужно оставить его в покое.