Голая Мариса стояла на четвереньках и виляла задом перед возбужденным обнаженным хозяином. На голову она зачем-то нацепила светловолосый парик.

– Возьми меня! Возьми немедленно! – в нетерпении повизгивала она.

– Хочешь меня, Юми? – спросил Айзан с глумливой улыбкой, полной предвкушения. – Хочешь, чтобы я был в тебе?

– Да, да! Сделай это, ну же скорее!

Он схватил ее за ягодицы и рывком вошел. Мариса завопила то ли от боли, то ли от восторга. Айзан принялся вколачиваться в нее с таким остервенением, что капли пота проступили на его широкой груди, поросшей темными волосами. Мариса задыхалась, кричала, просила продолжения, и Айзан не останавливался. Он все наращивал темп, словно обладал безграничным запасом нерастраченных сил. Вскоре его шавка вымоталась, перестала голосить и лишь поскуливала, умоляя дать ей передышку. Светловолосый парик съехал набок, из-под него показались натуральные черные пряди.

– Поправь парик! – рявкнул Айзан. – Я хочу Юми! Поняла? Только ее!

Пытаясь удержаться на четвереньках, Мариса быстро вернула искусственные волосы в первоначальное положение и заныла:

– Пожалуйста, Айзан, я больше не могу. Пощади, прошу.

– Любишь меня? – выдохнул он, продолжая изводить Марису резкими глубокими толчками.

– Да, конечно. Ты лучше всех, я только твоя.

– Умница.

Он хлопнул ее по крепкой заднице, навалился сзади и застыл, содрогаясь с блаженной улыбкой на лице. Мариса, обливаясь потом, молча ждала, когда он отстранится. Наконец Айзан выпрямился, напоследок сжал ее внушительную грудь с такой силой, что Мариса поморщилась от боли, и бросил:

– Ты как всегда отлично справилась. Приведи себя в порядок, нужно поговорить.

Мариса с трудом сползла с постели и поплелась в ванную, по пути подбирая свою одежду, разбросанную по полу. Айзан взял с кресла полотенце, обтерся и, отбросив золотистое покрывало в сторону, развалился на кровати.

Я стояла перед балконной дверью и не могла пошевелиться. С ранних лет постельные утехи не были для меня секретом. По приказанию отца я шпионила за придворными и не раз видела то, что ребенку знать не полагалось. Но только что я стала свидетельницей не просто банального разврата, я словно перенеслась в будущее и узрела собственную участь в тот момент, когда Айзан получит меня в безраздельное пользование.

Внутри разливался лютый холод, сердце с трудом сокращалось, воздуха не хватало. Боги, ну почему именно я? Что я такого сделала, что этот урод свихнулся именно на мне?

– Что-то случилось? – спросила Мариса, выходя из ванной. Она выглядела так, будто ничего не произошло. Темные волосы аккуратно зачесаны и убраны в высокий хвост, красный жакет в идеальном состоянии и без единой складки, хлыст пристегнут к поясу. Только печать усталости на лице выдавала ее утомление.

Айзан приподнялся на локтях и, нисколько не стесняясь собственной наготы, сказал:

– Мы близки к цели. Еще пара вылазок, и будет полный комплект.

– Сейчас – это слишком опасно, – забеспокоилась Мариса. – Мы только что разобрались с рыжей деревенщиной. Новое отчисление привлечет внимание. Вдруг глава что-то заподозрит? Хочешь, чтобы он нагрянул к нам и все испортил на финальной стадии?

Айзан стиснул зубы и помрачнел.

– Как только все будет готово, я лично прикончу Ренара. Он боится использовать дар в полную силу, я легко с ним разделаюсь.

– В свое время обязательно, – кивнула Мариса. – Но сейчас нужно набраться терпения. Следующее дело обстряпаем в будущем месяце. До ночи Новолетия есть время.

Айзан вздохнул и откинулся на постель.