Но стоило моему взгляду наткнуться на широкоплечую фигуру Томаша, как краски тут же потускнели. Увиденное утратило былое великолепие, будто его припорошило толстым слоем пыли. Князь восседал во главе стола. Высокий и непоколебимый, словно и не живой вовсе. Взгляд темный и безжалостный, будто не на ужин варвар пришел, а вершить казнь. Пальцы его бокал хрустальный стиснули, завидев меня. Еще немного и тот на сотню осколков разлетится.

— Садитесь, — хмуро произнес он. Кажется, я была здесь нежеланной гостьей.

— Я рада, что ваш выбор пал на меня, — хлопая длинными ресницами, произнесла Тана. Взгляд ее горел, а щеки пылали.

Я же радости ее не разделяла. Присутствие князя тяготило. Словно груз тяжелый на плечи лег. Непосильная для меня эта ноша. И надо бы улыбаться, да мило кокетничать, а душа не дает — бунтует. Не мое это. Зря старалась.

Князь взглядом тяжелым окинул платье мое, все еще влажное от воды студеной.

— Что с твоим платьем? — сухо поинтересовался он.

Я заправила за ухо мокрую прядь волос. Тана закусила губу. Ее наряд тоже выглядел не самым лучшим образом.

— Климат здешних мест оставляет желать лучшего, — съязвила я. — Пришлось освежиться.

— В ручье? — уточнил Томаш.

— В ручье, — ответила утвердительно. — Вы против?

— На территории замка есть бассейн.

Значит и правда есть. Что ж, буду иметь ввиду.

Я молча поднесла к губам бокал, наполненный до краев холодным свежевыжатым соком. Сейчас мне не помешало бы освежиться.

Нервы — словно натянутые канаты — не давали расслабиться. Прямая спина заныла от напряжения. Молчание — тягучее словно мед — повисло в воздухе. Хотелось убежать отсюда как можно скорее. От этого холодного и безжалостного мужчины, называющего себя владыкой Пепельных туманов, да от колючего взора соперницы.

— Что ж, — князь отставил в сторону бокал, — думаю не стоит затягивать. — Кажется, он был напряжен ничуть не меньше. Неужели мое присутствие его так тяготило и было столь неприятно? — Одна из вас сегодня покинет отбор, — равнодушно произнес он, при этом глядя на меня. — Та, что останется, проведет со мной весь вечер.

Тана заерзала на стуле. В глазах ее горело пламя. Девушка уже чувствовала себя победительницей и в предвкушении покусывала губу. Страшно представить, какие порочные мысли витали в ее голове.

— Здесь, — рука Томаша опустилась на небольшой сундук, который все это время стоял у него на коленях. Сейчас же он продемонстрировал его нам, поставив на край стола, — подарок той, кто сегодня уйдет.

Сердце в груди забилось быстрее от волнения, когда резная крышка была отброшена в сторону. Тана подалась вперед.

Через мгновение Томаш вынул из сундука женскую подвязку из плотной кожи, украшенную лентой черного кружева. Глаза Таны округлились и наполнились слезами. Она нервно выхватила из рук князя предмет нижнего белья и, краснея от стыда, бросилась прочь с террасы. Теперь настал черед удивляться владыке Пепельных туманов. От негодования он с треском опустил тяжелый кулак на стол. Тарелки жалобно зазвенели.

— Проклятье! — выругался Томаш.

Я же, откинувшись на спинку стула, рассмеялась. Кто бы мог подумать! Князь обезумел от желания избавиться от меня, потерял бдительность! Рыжая прядь волос сбила его с толку. Он был уверен, что принадлежит она Тане.

— Неужели вы, князь, и правда думали, что я — княжна Домбровская — подарю вам свое нижнее белье? — нервно хихикая, изумилась я. — Вы, — мой палец уперся в его каменную грудь, — этого не достойны!

— Это мы еще посмотрим, — прорычал князь, подаваясь вперед. Я отшатнулась, умолкнув. — Вечер только начался!