Понятно, да только запомнить его сложно. Я потому и сократила до Вилли, что всегда с трудом запоминала очень сложные нерусские имена и фамилии.

Вильдебрант, Вильдебрант. И чего Вилли не устраивает? Хорошее имя, лёгкое.

— Так дядька он мне или нет? — вспоминаю, о чем изначально спросила.

— А об этом он тебе сам расскажет. Сейчас придет служанка и поможет одеться. Мы вчера решили перенести тебя сюда,

Только тут я оглядываюсь и понимаю, что нахожусь совсем в другом помещении. Оно похоже на покои короля, но более женственное, что ли. Покои королевы? Ой нет, конечно. Даже если у Вилли есть жена, вряд ли меня к ней принесли.

Заглядываю под одеяло и понимаю, что раздета почти догола.

— А...

— Служанка. Конечно не мы. Но я бы на твоем месте меня не стеснялся. Иллюзия создана мной полностью во всех мельчайших деталях, — откашливается старичок.

— Что? Вы... Вы... создавали это тело? — моему удивлению нет предела. — Но как?

— Ну а кто же? Процесс создания иллюзии не так просто объяснить. Если грубо, то так: я представляю картинку, а моя магия воспроизводит ее. Потом все это привязывается к реальному телу невидимыми нитями, чтобы ты могла чувствовать все, что происходит с иллюзией, как будто она и есть ты.

Заглядываю еще раз под одеяло, отмечая идеальную небольшую грудь, плоский животик, как у самой сексуальной модели, ногами я и раньше восхищалась.

— Где вы видели таких красивых женщин? Неужели эльфийки в вашем мире настолько прекрасны?

Брендмор закатывает глаза.

— Я вообще-то понятия не имею, как выглядят эльфийки в неглиже. У меня есть жена, она гном, и я люблю ее. Других женщин не знал и по молодости, а уж тем более сейчас, когда мне глубоко за пятьсот. Наш друг дал нам эти, как они там у вас называется — фо-то-гра-фии... Вот! Пришлось изучить женское тело со всех сторон, чтобы иметь возможность воспроизвести. Хотя я считаю, хватило бы и в платье, в крайнем случае, в нижнем белье, ты же не собираешься спать с Теолларом! Но наш друг, который тебя сюда и доставил, настоял, что все должно быть скопировано в мельчайших подробностях.

Смотрю, как щеки старого гнома заливает яркий румянец. Бедняшшшка.

— Брендмор! А ведь вы просили меня не стесняться, а сами вон как смутились, — подшучиваю над ним.

Он теряется еще сильнее и отводит глаза.

— Прекрати это, Вьена, кому говорю. Я ведь не испытывал, создавая тебя, никаких иных чувств, кроме тех, что испытывает творец, создавая свое произведение. Как скульптор лепит красивую статую женщины, как рисует ее художник. Поэтому прекрати меня смущать. Я вернусь за тобой через четверть часа, будь готова.

Старик быстро сбегает, пока я еще чего не наговорила. Вскоре за этим появляется служанка, как раз одна из тех самых толстеньких гномих, или гномок, о которых вчера шла речь. Молчаливая и суровая женщина. Быстро облачает меня в тяжелое бархатное платье на два размера больше необходимого и короткое чуть ниже колен. Явно не для меня сшито.

— Есть у вас зеркало? — Я, может, и не очень разбираюсь в моде, но хотелось бы выглядеть прилично.

Поджимает губы, но указывает мне на дверь в углу.

— Сначала чулки наденьте с туфлями, мадам.

Подает мне два плотных вязаных шерстяных гольфа. Нда уж. С другой стороны, у них тут реально холодно и сыро, можно простудиться. Натягиваю так называемые чулки и понимаю, что они мне тоже малы, поэтому натягиваю чуть выше колен и подгибаю края. Пойдет и так.

Туфли тоже не для моих тоненьких ножек сделаны и смотрятся громоздко. Но за неимением альтернативы обуваю и их. Зато какие удобные! В образе настоящей Вьены я бы их оценила.