— Где твои палки? — спросила ван Ретт, смущенная всеобщим вниманием.

— Исчезли, — пожала плечами дочь купца. — Видимо кто-то из магов сжалился. Может, даже принц, он так заразительно смеялся.

— Над тобой? — ужаснулась Катарина.

— Надо мной. Ой, ладно тебе. Там грех было не посмеяться.

Аплодисменты затихли. В тишине раздался какой-то вкрадчивый шорох отодвинувшегося стула и шаги.

— Принц идет к сцене.

Его высочество поднялся на сцену и поклонился, прижав руки к сердцу.

— Я благодарю невест-избранниц. Каждая из вас была прекрасна, и каждая из вас подарила нам немного собственного света. Света души.

Хиллиард долго и качественно размазывал текст по сцене. И Катти все больше и больше убеждалась, что его высочество не просто изучал риторику, а посвятил этому несколько лет — никакого смысла в его речи не было. Только благодарность. Но принц не мог просто сказать «спасибо» — такой краткости никто бы не понял. И он держал речь больше десяти минут. После чего зал взорвался овациями.

— Я ни слова не поняла, — искренне произнесла Мадди.

— Нам высказали благодарность.

— Лучше бы пообещали ужин, — буркнула ванен Скомпф. — А то три минуты позора да на голодный желудок — ну где это видано?

Как выяснилось, после выступления всем предполагалось пройти в малый бальный зал. Там были накрыты фуршетные столы.

Катарина на секунду задумалась, что ей делать? Идти как есть или соорудить юбку из шелкового отреза?

— Даже не вздумай, — шепнула Мадди, разгадав метания подруги. — Сейчас ты вроде как звезда. Покажешь, что стесняешься собственного костюма, — затравят.

— Верно. Но я стесняюсь.

— Так набрось на плечи, куда-то же ты его должна деть, — пожала плечами Мадди. — Не в руках же таскать.

Зал был украшен живыми цветами. И Катарина с интересом присмотрелась к букетам — там явно поколдовал тот же маг, который работал над кустами в парке.

— Что это? — с легким отвращением спросила Мадди, глядя на стол.

— Морепродукты, — вздохнула Катти. — Вон те, розовые, — креветки. Вкусные. Как вот эта слизь называется, я не помню, но на вкус ужасно. Давай в сторонку отойдем. На фуршетах столы негласно делятся по… не знаю, как точнее выразиться, по вкусам. Тут для утонченных любителей морепродуктов. Там, в стороне, сладости. И чуть дальше мясные деликатесы.

Мадди только вздохнула. Есть стоя ей было в новинку. А еще раздражали крохотные блюдечки. И подруга, которая запретила в четвертый раз подойти к мясному столу.

— Катти, но я же голодная, — обиделась ванен Скомпф. — Не все ли равно, что обо мне подумают?

— Все равно, — уверенно ответила Катти. — Поэтому пойдем и полакомимся воздушными пирожными. И выпьем по бокалу легкого вина. Ты забыла, что у нас в комнате есть провиант?

— Точно, — повеселела Мадди.

Правда, вино оскорбило ее вкус.

— Что это? — с ужасом спросила мэдчен ванен Скомпф.

— Белое сухое вино.

— Кислятина.

— Это вино аристократов, — со смешком сказала Катарина. — Я его тоже не люблю. Посмотри, его мало кто действительно ценит, но все хвалят. Потому что на королевском фуршете плохого вина не могут подать в принципе.

— Ну это еще не доказано, что оно хорошее.

— Даже если здесь пьют самое дешевое пойло, — едва слышно произнесла Катарина, — никто и никогда об этом вслух не скажет.

Фуршет завершился выступлением белатора Альтгара. Он сообщил, что каждая невеста-избранница после танцевального испытания получит подвеску на уже имеющееся ожерелье.

— И это означает, что завтра вас ожидает публичный завтрак. Доброй ночи, благородные мэдчен. — Белатор поклонился и отошел в сторону.