Преодолев короткое расстояние, поставила перед вейром миску, устроилась с ним рядом и услышала флегматичное:

«Как видишь, пока ещё освещаю этот грешный мир своим бренным существованием. Правда, не уверен, насколько меня хватит».

Ах ты ж моя лампочка неугасающая.

«А ты как, цыпа?»

— А я к тебе с сюрпризом. Зельем с базовым ингредиентом в виде крови невинных наинушек.

«Всё-таки сдержала слово», — дог усмехнулся, но как-то по-доброму, я бы даже сказала, с уважением.

— Сделала для этого всё возможное. Попробуешь?

Морок тяжело вздохнул:

«Ну давай, чего уж. Всё равно терять мне особо нечего. Лей свой декокт, Филиппа».

Вознеся небу короткую молитву, чтобы лекарство действительно оказалось лекарством, а не отравой, состряпанной нерадивым студентом-магом, я выплеснула всё содержимое бутылочки в тазик с похлёбкой. Вейр принюхался, снова вздохнул, но уже не так безнадёжно, после чего приступил к трапезе. Сначала настороженно, с опаской, а потом уже уплетая за обе щеки.

Если до этого у него аппетита не было, то теперь он явно появился. И нескольких минут не прошло, как миска опустела, а дог, довольно облизнувшись, улёгся обратно на толстую шкуру.

— Как быстро оно подействует?

«Пара-тройка часов, и будет ясно, что ты мне дала, краса моя».

— Значит, будем ждать. — Устроившись поудобнее на мягкой шкуре, я погладила Морока. — Я же тебе ещё про новое испытание не рассказала. Опять над наинами будут издеваться, представляешь? Зато приз обещают, самой удачливой. Я с удачей не всегда лажу, но всё равно постараюсь выиграть, чтобы её величество…

Договорить я не успела. В тот самый момент в спальню по традиции вошёл герцог, но спрашивать на этот раз, что я здесь забыла, не стал. Вместо этого, наградив меня взглядом, грозовым и грозным, раскрыл ладонь и протянул мне… браслет Польки.

— Я хочу, чтобы ты его надела, — не сказал — приказал.

Я мысленно выругалась.

Плохой, плохой хальдаг.

— То ты заявляешь, что сиротка тебе безразлична, то на руках её носишь, а потом ещё и при всех целуешь…

Хальдаг закатил глаза и уже сто раз пожалел о своём приказе разбудить де Морсан и привести её к нему в кабинет с утра пораньше. Последнее, что он собирался обсуждать со своей первой наиной, — это его отношения с невестой номер пять. Потому что сам ещё не успел разобраться в этих самых отношениях и понять, что же он к ней испытывает. К Филиппе… Дочери мятежника и иномирянки. Такой девушке рядом с ним не было места, но почему-то последние несколько дней, закрывая глаза, он видел именно эту девушку.

И думал в последнее время только о ней.

Он хотел Филиппу. Хотел, как никакую другую женщину, но пока что сдерживался. Кажется, уже из последних сил. Почему-то его волновала её реакция… Да что там! Он почти боялся, что она снова ему откажет. Опять заклеймит чуть ли не насильником, у которого только одно в мыслях — просто развлечься со своей наиной.

Но едва ли Филиппа в его мыслях ассоциировалась с девочкой для развлечений.

С одной стороны, Мэдок жалел, что остановился, сдержал себя в вечер после испытания. С другой, понимал, что поступил правильно. Лишать невинности девушку, которую лихорадило и которая едва соображала, что с ней происходит… Нет, первая ночь этой малышки должна стать особенной.

Их первая ночь.

Он решил набраться терпения и медленно, шаг за шагом, завоёвывать, покорять, приручать свою наину. Благо у них было достаточно времени, чтобы он мог вдоволь насладиться процессом укрощения и… всеми остальными процессами, которые обязательно за этим последуют.