Что же делать? Этот Энтони вовсе не виноват в моем проклятии, и уж совершенно точно не сможет снять его, только зря погибнет. Отца просить бесполезно. Он уверил себя, что замужество способно что-то изменить, и теперь не отвяжется, пока я не пройду обряд венчания. Может, попробовать договориться с принцем?

Нет, не получится. Если он узнает об истинном положении дел, меня могут и на костре сжечь, как порождение тьмы. Я, конечно, не хочу убивать своего супруга, но и сама погибнуть не стремлюсь.

Дверь отперли, и она со скрипом отворилась.

– Чего тебе? – недовольно буркнула я, увидев старую няньку-кормилицу, единственную служанку, которой отец позволял бывать в моей башне.

– Обедать пора, – тягостно вздохнула она, водрузив поднос с тарелками на стол. – Вот принесла тебе вкусненького, а то такая тощая, что смотреть больно.

– А ты не смотри, – огрызнулась я. – Ешь сама. Аппетит пропал.

Ярана, кряхтя, опустилась на стул и подперла круглую морщинистую щеку рукой.

– Опять поругались?

– Тебе-то что? Много ты понимаешь.

Ее голубые глаза лукаво блеснули.

– Да уж поболе твоего, – усмехнулась она. – Я-то поди полжизни путешествовала с мужем по миру. Чай успела всякого повидать, прежде чем поступила к твоей матушке в услужение. А ты что? Сидишь тут взаперти, света белого не видишь. Все книжки читаешь да с кудрявым проходимцем лясы точишь. Ах да. Совсем забыла. Искал он тебя.

– Когда? – вскинулась я.

– Да еще до полудня, – отмахнулась Ярана, будто от назойливой мухи. – Знамо дело, опять хотел тебе голову бредятиной какой забить. Так я сказала, что ты занята, Владыку ожидаешь.

– Дура! – в сердцах бросила я, в спешке извлекая из тайника сапоги, брюки, рубашку и веревку. – Кто тебя просил языком попусту чесать?

Нянька задрала нос, поджала губы и назидательно произнесла:

– Поумнее некоторых буду. Смотри, узнает отец о твоих вылазках, в подвале запрет.

– Будто я там ни разу не была? – не глядя на нее, отозвалась я переодеваясь.

Ярана снова вздохнула, отломила кусок ароматного хлеба, обмакнула в похлебку и отправила себе в рот.

– Так-то оно так, – чавкая, отозвалась она. – Да только не стоит Владыку злить. Боком может выйти.

Закончив со сборами, я подошла к окну и выглянула наружу.

– Без разницы. Мне его милости не видать при любых раскладах. Отвлеки стражей. Вернусь к вечеру.

– А обед?! – всполошилась нянька. – Без еды никуда не пущу!

– Стану я еще твоего позволения спрашивать, плебейское отродье, – хмыкнула я, но потом все же передумала. – Ладно. Собери в сумку хлеб, фрукты, овощи и что там еще можно взять. Да смотри, не вздумай мясо пихать!

Ярана засуетилась, выполняя распоряжение.

– Что я, не знаю, что ли? Никакого мяса и в мыслях не было ложить.

Втянув воздух, я нахмурилась, уловив ненавистный запах.

– Зачем тогда каждый раз приносишь? Знаешь же, что на дух не переношу.

– Приказ Владыки, – нехотя ответила она, опустив взгляд.

Да уж, папочка у меня заботливый. Мяском своего домашнего монстра подкармливает, когда простым людям голодать приходится и за кусок говядины идти на преступление.

– Сама ешь, да стражей угости, – посоветовала я, перекидывая сумку через плечо. – Увидимся.

Набросив веревку на крюк, перелезла через подоконник, спустилась до небольшого окошка кладовки под моей комнатой, легко проскользнула в него и очутилась в заваленном всяким хламом помещении. Ключи хранились только у Яраны, но она слишком меня любила и потакала всяческим прихотям, поэтому я давным-давно уговорила ее сделать эту каморку моим выходом на свободу.

Тихонько дойдя до двери, прислушалась. Тишина стояла оглушительная. На всякий случай шепнула простенькое заклинание и еще раз убедилась, что на лестнице никого. Отлично.