Нянька вздохнула и погладила меня по голове.

– Это уж точно. Но ты не волнуйся. Я Митриха попрошу, он встретит кудрявого, заберет жертву-то, да и в подвал спустит. Авось как-нибудь выкрутимся.

– Уверена? – засомневалась я. – А если он Владыке доложит? Нам тогда несдобровать.

Ярана нахохлилась и отрезала:

– Не доложит. Он мне по гроб жизни должен. Я ему ногу прошлой зимой вылечила да сына его непутевого спасла от расправы. Если не согласится, прокляну.

Я рассмеялась, до того у нее был суровый вид.

– Что ты несешь? Для этого ведь дар нужен.

– И что с того? – пожала она плечами. – Митрих поди и не знает об этом. Припугну, все в точности сделает. Ужо не сумневайси.

На душе вдруг стало если не радостно, то гораздо спокойнее.

– Спасибо, Ярана. Что бы я без тебя делала?

Она вдруг заплакала и прижалась ко мне.

– Померла б ты давно. Еще как только народилась с проклятием этим. Владыка ведь удавить велел сгоряча-то. Мать твоя да я грудью встали, вот и отступился он. А потом и образумился, как прорицатели объявили, что детей у него больше не будет.

Давняя история отозвалась болью в душе, но говорить об этом я не собиралась.

– Замолчи! – одернула я ее оттолкнув. – Решения Владыки не твоего ума дело! Пошла вон!

На мои злые слова нянька только тихонько всхлипнула, утерла глаза белым платочком и направилась к выходу.

– Спать ложись, – обернулась она ко мне с порога. – Завтра собирать тебя приду сранья.

Дверь за ней закрылась, а я почувствовала еще большую тоску, чем прежде. Весь остаток ночи я ворочалась, спала урывками и утром ненавидела весь свет.

У Яраны были свои понятия о том, что следовало сделать для подготовки девушки к выходу в свет. Когда-то она служила моей матушке и все делала по старинке. Так что я в полной мере вкусила все прелести сборов невесты.

Нянька заставила два часа отмокать в купальне, потом несколько раз мыла мои волосы, затем мазала пахучими средствами по совету знахаря, дальше принялась за ноги и руки. Я взвыла и запросила пощады, но Ярана была неумолима и угомонилась только когда сочла меня полностью готовой.

– Хороша! – довольно зацокала она, оглядывая меня в поисках того, чтобы еще подправить, и невольно вырывая из плена воспоминаний. – Жених-то поди онемеет от такой красы!

– Окривеет, и хватит его удар, – продолжила я мысль. – Останусь я вдовою горемычною в свои юные лета, и будет мне счастье.

Ярана выпучила на меня глаза и запричитала:

– Вот послал Бог таку беспутну девицу. Чего городишь? И это аккурат перед венчанием. Грех это.

– Уж какая уродилась, – вздохнула я и отошла к окну.

Нянька еще что-то бубнила о моем воспитании и несчастном муже, но мое внимание привлек пышный кортеж, подъезжающий к воротам замка. Герб рода Вельсикс украшал белую с золотом карету, воины Ариона в сверкающих латах, со знаменами в руках чинно гарцевали вокруг экипажа, рыцари моего отца указывали им путь.

– Это он! – прошептала я помертвевшими губами, задыхаясь от волнения.

– Кто? – высунулась из-за моей спины Ярана. – Ох, ты батюшки! Принц прибыл! А у нас еще ничего и не готово! Побегу, проверю все еще раз.

Она унеслась хлопотать в башне, а я прислонилась к оконной раме и стиснула зубы. Слезинки против воли робко поползли по щекам. До чего же все это глупо!

Но горевать не имело смысла. Я решительно смахнула предательскую влагу и пошла доставать вещи из тайника. Мне требовалось тщательно подготовиться, пока Ярана не видит.

В назначенный час отец пришел за мной и повел в храм. Во всех срединных землях люди поклонялись истинному богу Лайтару, олицетворению света и добра. Он же считался покровителем всех магов. Вот только мне, как проклятой, вход в его святилище был заказан, поэтому я выросла, не имея ни малейшего религиозного чувства.