– К сожалению, жених живет слишком далеко, чтобы мы могли отправиться на вашу свадьбу, – продолжила его супруга, понимая, что дольше затягивать нельзя. – Но мы с отцом даем тебе родительское благословение и верим, что ты будешь счастлива.

– Мама!

– Не спорь, иди в свою комнату собирать вещи!

Леди Керр порывисто обняла дочь и тут же указала рукой направление. Давине не осталось ничего другого, кроме как подчиниться. Все было решено за нее.

Тысячи мыслей роились в ее голове, пока Давина отбирала чулки и сорочки, юбки и платья. Много вещей взять нельзя: дорога, по словам родителей, не близкая, – но и выглядеть нищенкой не хотелось.

Она до конца не понимала, что из вещей следует взять, как не представляла, насколько далеко было это “далеко”, о котором упомянула мать.

Где будет ее новый дом: здесь, на равнине, в горах или на побережье? К какому клану принадлежит семья ее будущего мужа? Как встретят ее? Что ждет ее впереди – любовь, о которой она грезила ночами, или самое большое разочарование?

_______

[1] “Песнь песней”, гл. 4, стих. 11, 16.

4. Глава 2

Равнина осталась далеко позади, а вместе с ней и дорогой сердцу Аллоа, в котором родилась и выросла Давина, и большое шумное семейство, по которому она начала скучать, и проторенная дорога. Карета все чаще подскакивала на ухабах, что не способствовало улучшению настроения. И все же это был отдельный экипаж, нанятый и оплаченный лордом Маккаллумом с широкими мягкими сидениями, а не обычная повозка.

Обе женщины, что сидели внутри, стоически переносили тяготы пути. Не жаловались на судьбу, но и разговоров почти не вели.

Леди Пейсли умудрилась даже задремать. Что говорить? После замужества она более двадцати лет прожила в этих краях и успела привыкнуть к ним, быть может, даже полюбить. Давина, отчасти даже завидовала ей. Она сама беспокойно спала на постоялых дворах, где обе женщины уже четырежды были вынуждены остановиться. Не могла выспаться и в дороге. Никогда ранее дочь лорда Керра не выбиралась дальше Аллоа: не было ни средств, ни необходимости. Исключением стала только поездка в соседний Данблейн на свадьбу одной из сестер.

Сначала ее увлекло само путешествие. Она с интересом наблюдала, как равнины сменялись холмами, как впереди показались первые отроги Северо-Шотландского нагорья, а после и сами горы. Тогда-то Давина впервые ощутила разницу между ними и долиной, в которой выросла. Здесь кое-где еще лежал снег, несмотря на то, что уже наступила весна. Вершины гор Тарбет и Аррокар блестели на солнце. Их снежные шапки, по словам леди Пейсли, никогда не таяли.

Дорога стала уже, круче. Все больше поднималась вверх, петляла. Возница правил осторожно и экипаж двигался заметно медленнее. Вместо трех миль в час они теперь преодолевали в лучшем случае две да и то лишь тогда, когда не поднимался ветер.

Казалось, сама природа выступала против предстоящего брака, или же Давина видела знаки судьбы там, где их вовсе не было.

Она ни на мгновение не забывала о том, что едет на собственную свадьбу. Ее мужем должен был стать мужчина, которого она никогда не видела прежде. Если бы речь шла о помолвке, подобные обстоятельства не показались бы чем-то невероятным. Но помолвки не было. Родители толком не смогли ответить, почему жених не появился в их доме. Тетка тоже отмалчивалась. Может быть, он хромой или так болен, что не встает с постели? В первом случае смириться можно. Во втором совсем непонятно, зачем ему жена.

– Зачем люди женятся? – размышляла Давина вслух.

– Странный вопрос! Для продолжения рода, конечно! – ответила леди Пейсли, не открывая глаз. – Если муж вдруг охладеет к тебе, напомни ему об этом.