Первой на пути была каюта полячки. Арголец вновь взял своей затянутой в перчатку рукой кисть Юлии и прикоснулся губами к краю рукава. Тщательно следя за тем, чтобы не коснуться кожи.  Юлия мило зарделась, попрощалась, и бросив напоследок странный взгляд на меня, исчезла за дверью.

Моя каюта была в конце коридора. Но остановившись возле нее, арголец почему-то не спешил прощаться, пристально глядя мне в глаза. Казалось, прошла целая вечность, и я уже начала волноваться, когда он наконец заговорил:

 – Я надеюсь, сита Анна, что недавние события не повлияли на ваше согласие подарить мне личную встречу. – Его голос звучал ровно, утратив чарующую хрипотцу. - Очень надеюсь. Но, если все же вы передумали, не бойтесь сказать мне «нет». Я никогда больше не применю по отношению к вам силу. И нижайше прошу меня простить за произошедшее этой ночью. Я был недопустимо груб. Вы вполне можете на меня пожаловаться.

Мой мандраж прошел моментально. Как рукой сняло. Я с любопытством заглянула в серьезные глаза, опьяняющего цвета виски:

 – А что случится, если я пожалуюсь?

Ни один мускул, ни одна жилка не дрогнули на лице инопланетника. Но я готова была поклясться на чем угодно: арголец весь просто заледенел. Впрочем, ответ его прозвучал ровно и спокойно:

 – Меня накажут. И лишат возможности общаться не только с вами.

Я помолчала в ожидании продолжения. Но уже через несколько секунд поняла, что никаких пояснений не будет. А арголец, кажется, решил, что я собралась жаловаться на него. Тьфу ты, ненормальный!

 – Я не собираюсь никому рассказывать о случившемся, - в первую очередь потому, что неизвестно чем вся эта история обернется лично для меня, - и не держу на вас обиды. Но, если честно, то очень надеюсь, что прошлая ночь никогда не повторится. Вы меня напугали.

Напряжение, сковавшее высокую фигуру аргольца, ушло без следа. Я бы даже сказала, что он обмяк.

 – Спасибо, сита Анна. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вы никогда не разочаровались в принятом решении. Позвольте еще уточнить: вы согласны со мною встретиться? Клянусь памятью предков, вам ничего не грозит. И вы в любой момент сможете уйти.

Я раздумывала не более тридцати секунд. И, ощущая себя озабоченной идиоткой, дала согласие на встречу. В ответ арголец склонился передо мной так низко, что я имела счастье изучить его затылок с тоненькими черными линиями, убегающими под воротник комбинезона. Татуировка? Любопытство во мне взыграло с небывалой силой. Я даже язык прикусила, чтобы не сболтнуть лишнего, пока арголец прикладывался губами к краю моего рукава.

Но долго я не выдержала. Вопрос сам собой слетел с моих губ, когда арголец уже повернулся ко мне спиной. К счастью, я вовремя успела прикусить язык. И вопрос прозвучал совсем не тот, который жег мне кончик языка:

 – Сит Авейро, расскажите, пожалуйста, что означает обращение сита и ситэни?

У обернувшегося аргольца в изумлении вздернулись брови.

8. Глава 8

Несколько долгих тягучих секунд арголец пристально смотрел мне в глаза. А потом тихо пообещал:

 – Расскажу. Когда встретимся.

А после стремительно ушел. Так быстро, что по коридору пролетел небольшой ветерок. Я даже рот приоткрыла от удивления. Что такого я спросила? Почему он так быстро сбежал?

Мы с Кассианом договорились встретиться сразу после ужина на обзорной палубе. И до часа икс был еще целый день впереди. Я намеревалась связаться с Нельсоном, чтобы узнать, как у них дела и по необходимости дать какие-то рекомендации. Еще порыться в информации об Арголе, так как что-то меня царапало во всей этой истории с формами обращения. Но бессонная ночь взяла свое. Я прилегла с планшетом на койку, и… отключилась.