— Меня всё устраивает! — выпаливаю и порывисто поднимаюсь на ноги. — И ничего не интересует!

Константин не ожидал подобного поворота. Он замирает, справляясь с замешательством, и плавным жестом выключает кран. Стряхивает руки и переводит многозначительным взгляд на домработницу.

— Я сейчас, — отзывается та и вылетает из комнаты.

— Значит возникло недопонимание, — Константин проходит к барной стойке, попутно делая знак Ксюше, чтобы она продолжала раскладывать инструменты. — Что-то стряслось, Есения? Может, начитались страстей в интернете? 

Он включает ласковый голос, словно я несмышленый ребенок, который вздумал капризничать. Я рефлекторно делают шаг назад, пятясь от врача, но упираюсь в стойку. 

— Что вас пугает? 

— Обязательно должна быть причина? Моего “нет” недостаточно?

Я смотрю ему в глаза, показывая, что это не истерика. Не капризы или желание устроить ему веселый денек. Я действительно не хочу ничего делать с собой. 

Пока он раздумывает, что предпринять, мне удается выскользнуть. Я оказываюсь в центре комнаты, но вскоре слышу тяжелые шаги. Домработница приводит охранника, который выглядит как цербер. Я смотрю на его огромные руки и не могу отделаться от мысли, что он может покалечить одним рывком. И он смотрит точно на меня. Так пристально и жутко, что я веду плечами.

— Мне передать Роберту, что ты отказываешься? — спрашивает охранник.

Он произносит вопрос как самую страшную угрозу.

— Ты хорошо подумала? — добавляет он. — Он будет крайне недоволен.

И что тогда?

Испортит жизнь моей сестре, спалив ее маленький магазинчик в поселке?

Зверски изобьют ее мужа?

Перепишут квартиру моих родителей на других людей?

Меня тоже проучат силой?

Я не помню всех угроз, которые выслушала перед поездкой в столицу, но они действуют на меня. Роберт не опускался до них, он только бросил обтекаемое “мне лучше не переходить дорогу”, для грязных дел у него есть специальные люди. Как этот охранник. Который стоит надо мной и ждет моего решения. 

— Будет не очень больно, — вмешивается Ксюша, играя в доброго полицейского. — Я тоже себе делала, это вполне терпимо. Классно же? — она указывает на свои пухлые губы, подведенные вишневым блеском. — Мы нанесем специальный крем, вот смотрите.

Она берет упаковку со столика и подходит ко мне.

— Можете проверить все сертификаты. Мы используем только оригиналы.

Я смотрю на нее, как на умалишенную. Она не заметила охранника, который пришел по мою душу? Она до сих пор думает, что дело в моем болевом пороге?

— Всего несколько укольчиков, — добавляет девушка с улыбкой. — Результат того стоит.

9. Глава 9

Павел

Одернуть рукав так, чтобы скрыть сбитые костяшки, не выходит. Нужно было вчера справляться с гневом, а еще лучше — не стоило вообще лезть в чужую потасовку. Хотя кому я вру? Я за тем и пошел в бар. Не выпить, а найти полуночного спарринг-партнера. 

Нашел.

Легче не стало.

Смотрю на свое отражение в кабинке лифта, который стремительно летит на двадцатый этаж. Да чтоб тебя! Мать сейчас запричитает, я и сам вижу, что не в норме. Чужие не заметят, но она знает, что я всегда прячу эмоции в оболочке злости. Пытаюсь расслабиться, натренировав взгляд помягче, даже веду плечами, как недоумок, который верит в силу медитации. Но хер там. 

Я выхожу из лифта, дергая верхние пуговицы рубашки. Надо было захватить цветы, чтобы закрыться ими и заодно занять мать. Хотя она быстро бы смекнула, что к чему. Я не Роберт, который может и на колено упасть ради поражающего эффекта. Я купил матери эту квартиру на двадцатом этаже и всё, в чем она нуждалась, но цветы это не ко мне.