Подумаешь! В небе полно птиц, а в земле не счесть сколько червей. Я на них потренируюсь.

Краем глаза заметила, как Вардар оттолкнул подхалимистую тварь, встал, поправил меч и снова направился ко мне. Прежде чем он опять бы напал с упреками, я сконцентрировалась на мыслях о драконе. Это было нетрудно. Просто представила, как ставлю крохотного Дрона себе на ладонь и растягиваю его пальцами до нужного размера. Глазомер у меня, к слову, что надо. Хоть бери да к очередной божественной способности приписывай: к пению, танцам и глобальному везению. В общем, спустя мгновение прямо над моей головой под восторженные охи зрителей пролетел прежний Дрон. Еще немного, и задел бы хвостом, да муж вовремя закрыл собой, сжав в объятиях. Когда дракон, наконец, приземлился, с любопытством изучая свой хвост, Вардар снова заговорил. Спокойно и совсем обыденно, будто и не орал на все Драконьи горы минутой ранее:

— Ты не можешь играть с моими верными помощниками, когда тебе вздумается.

Из объятий так и не выпустил, видимо, чтобы все мои мысли разогнать. Не тут-то было.

— Я уже извинилась и дала обещание не повторять этого. Могу поклясться матушкой, — тихо огрызнулась.

— Не стоит, — бодро ответил Вардар. — Я хочу верить твоему слову.

Если он думал так загладить свою вину, то ничего у него не вышло. Даже когда прижался губами к моему виску и шепнул, что скоро вернется, мне тоже легче не стало. Даже напротив — ужасно тоскливо.

Вардар отошел, свистнул и подобрал в траве седло. Дракон охотно подставил спину. Все тихонечко наблюдали и ждали, когда лорд улетит. Больше всех ждала я. И заодно незаметно ковыряла ногой землю в поисках мелкой живности. Но виду, конечно, не подавала, в сторону мужа вовсе не глядела. Потому что мы, родственницы богини, отличаемся злопамятностью. Если раз нас обидеть, то искупить вину совершенно не…

— Хочешь со мной?

Застыла, удивленно взглянула на Вардара. У него брови опять на переносице сошлись, и в целом он выглядел страшно несчастно, но смотрел все же на меня, а не на Белого, как я поначалу подумала. Улыбнулась до ушей, подпрыгнула и даже немного взвизгнула.

— Хочу!

— А может, не надо? — зачем-то спросил Вардар. Но я уже взбиралась по крылу Дрона, мужу только руку оставалось подать. Я опять села к нему лицом, крепко прижавшись и зажмурившись.

— Вернемся к обеду! — крикнул он зрителям. А когда мы взлетели, услышала скулеж Белого, и Вард добавил: — Если кто тронет моего пса — спущу шкуру.

— Думаешь, они его съедят? — спросила я удивленно.

— Эти могут, — горестно вздохнул он. — Им терять уже нечего. Вот почему ты не должна бродить одна. Мало ли, кому что в голову стукнет.

Я не удержалась и рискнула посмотреть на Вардара. Вниз страшно, а на Вардара совсем нет. Ощущение полета было точно таким, каким я его помнила, но больше не было страха упасть. Меня, даже если очень постараться, от мужа не отодрать.

— Так зачем ты их приютил, если не доверяешь?

— У меня не было жены, — произнес Вардар и хмыкнул. — Не было проблем.

Я бы, может, даже что-то ответила, но вдруг снизу меня кто-то позвал:

— Алира! — По голосу — Икора. — Вардар! Стойте! Вернитесь!

Я вспомнила про сапоги, поморщилась и, погладив Варда по спине, прошептала:

— Не возвращайся.

— Не буду, — тоже шепнул он и положил руку на мою талию.

— Нет уж! Поводья держи. А тебя я и так не отпущу.

— Это я уже понял, — произнес он и сжал губы, будто боялся улыбнуться. На драконе, значит, нам летать не страшно, а жене хоть что-то приятное сказать...

Когда мы уже прилично отлетели, Вардар свистнул Дрону, и тот начал снижаться.