- Пошла, пошла! – он тащил её за собой, подгоняя, словно корову на пастбище. Девушка плелась за ним совершенно обессиленная, напуганная и не понимающая, что ей дальше делать, и бранила себя, на чем свет стоит. Зачем только она согласилась на обмен с этой ведьмой Ширли?! Магии ей захотелось? Сбежать от одиночества? Выносить – её сердце кольнуло – ребёнка? Что же, вперёд! Стоило оно того?!

Стражник вывел девушку на улицу, и около полминуты Женя привыкала к свету. Но шум ожившей толпы она услышала и с закрытыми глазами. Люди, чьи разговоры она слышала в камере, взревели, едва Женя пересекла проём входных дверей. Люди кричали, радовались, кто-то пел, и когда она смогла продержать глаза открытыми дольше, чем несколько секунд, то поняла причину их реакции.

Прямо посреди площади, на сколоченных из грубых досок подмостках, виднелась виселица. Тонкая петля покачивалась на ветру, заставив Женю окаменеть от ужаса.

Её вели на эшафот.       

- Нет! – судорожно прошептала Женя. Она в панике оглянулась, сама не поняв для чего. Именно в этот момент стражник отпустил её руку, и девушка, не удержав равновесия, растянулась на каменном крыльце.

Ей в ноги упала чёрная роза. Женя спешно поднялась, отшвырнув цветок от себя подальше, но за ним последовал следующий. Некоторые бросали по два, по три цветка.

- Казнить! – прозвучал зычный голос где-то справа.

Люди не преминули подхватить.

- Казнить!

- Казнить ведьму!

- Ты умрёшь сегодня!

Позади неё была темница, справа и слева – несколько мощных на вид стражников. Облаченные в тёмную форму из кожи и тёмной холщовой ткани, каждый из них выглядел так, словно мог сломать Жене шею двумя пальцами. И, судя по всему, были совсем не против этого сделать. Вдобавок, оба стояли с арбалетами наперевес.

Женя сглотнула и затравленно посмотрела вперёд. Небольшая площадь перед тюремным фасадом едва вмещала в себя желающих понаблюдать за последними минутами жизни ведьмы, которую они ненавидели.  

Убегать было некуда. Стражники подошли к Жене с двух сторон, взяли под руки. На удивление это не было грубо или резко, но она ощутила, как задрожали ноги. Не было никого, кто мог знать, что в теле ведьмы Ширли находилась совсем другая девушка, не виноватая в тех проступках, в которых её обвиняют.

«Вот зачем она это сделала!» - беспомощно подумала Женя. Её медленно повели вперёд, она едва переступала ногами. «Эта Ширли сбежала от казни, а я… Господи, меня сейчас…». Запоздало, она зашлась слезами, хоть они и ничего не могли изменить. Чёрные цветы сыпались к её ногам, Женя глотала слёзы и шла к виселице, ощущая каменную хватку стражников на плечах.

Неужели её жизнь оборвётся именно так? Неужели она так нелепо умрёт в чужом мире, на двадцать шестом году жизни, не испытав настоящего счастья, не познав радости материнства? Лишится жизни, по глупости согласившись занять место их алой ведьмы, чьей смерти так желают все эти люди?

Напротив Жени, почти, что возле плахи, к ограждению припал мужчина. Он неотрывно смотрел на девушку, и что-то яростно кричал стражникам.

- Нет! Её нельзя! – он схватился за бревно, и, перемахнув через ограду, приземлился с другой стороны. – Отпустите её!  

Стражники приостановились, один вышел вперед, отпустив Женину руку. Девушка попыталась вытащить руку из хватки второго, но безрезультатно - из капкана её было бы вытащить легче.        

С одной стороны стражник сдерживал первого, бросившегося спасать Женю, мужчину; где то из-за спины она услышала что-то похожее:

- Её нельзя казнить! Она – моя единственная!