Гости шутили, сплетничали и обменивались новостями. Обсуждали Лауренсию и завидовали ей, любовались своим императором и тайком проклинали счастливую невесту...

Ничего выдающегося, обычный светский приём. Если не считать двух кукловодов, оплетающих гостей ядовитой паутиной.

В тумане шумного веселья проступила, но тут же исчезла глухая ярость и глубоко затаённая злоба.

– Стайка леди возле сапфирового фонтана, – сообщила я.

Кажется, я только что нашла первого кукловода. Осталось понять, кто из этих прекрасных мотыльков на самом деле паук под прикрытием.

– Слышу, – ректор сузила зону поиска, переключаясь на нужный сектор.

Чужие эмоции стали ярче, сильнее. И теперь я буквально кожей ощущала липкий, полный ненависти взгляд. Но определить, кому именно он принадлежит, пока не удавалось.

На меня периодически посматривали четверо магесс и ещё двое стояли спиной. Но прямо перед ними была зеркальная стена, так что они могли наблюдать за нашими с Эдмундом отражениями.

Пока я размышляла, к девушкам подошёл молодой гвардеец. Поклонился, что-то сказал и худенькая блондинка в розовом платье весело рассмеялась, подавая ему руку. Парочка закружилась в танце, а над фонтанчиком всколыхнулось облачко из зависти и лёгкого пренебрежения.

Те, с кем блондиночка минуту назад обсуждала остальных леди, теперь обсуждали её саму.

Хороши «подружки», ничего не скажешь...

Зато круг подозреваемых несколько сузился. Осталось пятеро...

– Брюнетка в сиреневом платье, это Корделия де Треви, – задумчиво протянула ректор, опутывая подозреваемых эмпатическими щупальцами, – бывшая фаворитка Эдмунда. Он дал ей отставку за пару недель до приезда Лауренсии.

Слова Элисандры подействовали мгновенно, словно на голову вылили ведро ледяной воды, и я коршуном уставилась на соперницу. Невысокая, с тонкой талией и пышным бюстом, она то и дело бросала на меня короткие взгляды и нервно вертела в руках бокал.

Красивая, а ещё элегантная и знающая себе цену. Ни капли вульгарности или показной роскоши. В меру открытое, но при этом не вызывающее платье из струящегося шёлка, расшитый жемчугом и драгоценными камнями корсаж, вместо тугого корсета – широкий ленточный пояс. Единственное, к чему можно было придраться – это слишком высокий вырез, оголяющий бедро.

Но леди явно пыталась сойти за эльфийку, а они обожали именно такие наряды. Воздушные и полупрозрачные, расшитые искрящимися самоцветами.

– Узнаёшь её эмоции? – уточнила Элисандра, опутывая леди ментальной паутинкой.

Из чистой вредности мне очень хотелось крикнуть «да»!

С одной стороны, я понимала, что дракон не мог полтора года вести монашеский образ жизни. А с другой, у меня чесались руки стукнуть императора браслетом и искупать Корделию в фонтане... чтобы знала, как на чужих мужчин посягать и на законных невест злобные взгляды бросать!

Но ревность не повод для лжи и подставы.

– Мотив у де Треви более чем серьёзный, – сказала я, – думаю, стоит внести её в список подозреваемых. Но её эмоции мне незнакомы.

– Согласна. Де Треви не менталист, но очень сильный огненный маг, – продолжила ректор, – у неё огромные связи и солидные счета в гномьих банках. Она вполне могла нанять кого-то, чтобы избавиться от соперницы.

– Думаете? – спросила, ещё раз просканировав эмоции брюнетки.

– Она продержалась в роли фаворитки два года, – пояснила ректор, – и вполне могла подставить тебя полтора года назад, чтобы удержать подле себя императора. Но не исключаю, что её саму также использовали.

– На чувствах брошенной любовницы легко разыграть любую партию