– А ты не скован, – вдруг говорит Руан, глядя на мужчину, которого в отличие от нас не опоясывают белые змеи.

– Нас ларнийки боятся, так что мне просто вкололи что-то, – мужчина наклоняет голову набок и трет шею, будто место прокола все еще доставляет неудобства. Затем его кожа будто движется волнами, казалось, что он пытается обернуться, но не выходит. – Заблокировали дракона, твари.

Дальше он выругивается хлеще, но я отвожу взгляд, делая вид, что не слышала. Краснею, хотя в стае, бывало, слышала и словечки покрепче.

– А драконье пламя? – спрашивает Руан, глядя на жителя Небесного Лога.

– Можем проверить, но вам это не поможет, – фыркает дракон, но затем Сверр рычит, все это время он так и не отходил от меня ни на шаг. – Я – Шад, кстати.

И сколько бы этот мужчина не пытался рассмотреть меня получше, ему это не удавалось. А я все это время задавалась вопросом, почему Сверр так странно себя ведет?

– Это не ларнийские змеи, а зачарованные магией, так что ваше пламя, господин Шад, способно разрушить наши оковы, – произношу и сглатываю, ведь у меня нет регенерации двуликих, и его дыхание причинит мне увечья, с которыми я не смогу справиться.

– Буду рад помочь, – как-то даже не улыбается, а скалится этот Шад, я же делаю шаг назад, упираясь в холодный металл.

– Я пас! – практически выкрикиваю, когда мужчина подходит уже к Руану.

И три взгляда скрещиваются на мне: один теплый, два других – настороженные.

Вот только еще один вопрос меня гложет. Не слишком ли это подозрительно? Хотя может, наши похитители просто глупцы, что посадили с нами дракона, пламя которого единственное способно разрушить оковы псевдоларнийских змей…

Все молчат, только Шад вбирает в себя воздух. Вижу, как накаляется жаром его гортань, просвечивая алым даже через кожу. Прислоняюсь к стенке, стараясь встать позади Сверра так, чтобы в случае чего меня не задело. Чертова привычка прятаться за отца или брата до сих пор сохранилась. Скриплю зубами, раздраженная тем, что мое подсознание выбрало защитником не доброго и более адекватного Руана, а этого… Сына Архонта Южного Удела, в общем.

– Сейчас запахнет жареным, – не к месту блещет черным юмором темноволосый двуликий, нагоняя на меня еще больше страха и жути.

Будь я двуипостасной, уверена, сейчас на загривке у меня бы вздыбилась шерсть. Казалось, воздух наэлектризован, так и фонит напряжением.

– Давай, – пусть Руан и бравирует все это время, но в нужный момент все равно закрывает глаза.

Я же нахожусь в ступоре и наблюдаю за всем происходящим из-за спины Сверра, который так и не отошел, прикрывая меня своим телом. Изо рта Шада вырывается шквал огня, но не бесконтрольный, как это часто бывает при лесных пожарах, а направленный четко в цель. Вижу, как пламя охватывает торс Руана, как в муках корчится псевдоларнийская змея, как стискиваются изо всех сил челюсти парня. Боюсь даже представить, какую боль ему причиняет первозданный огонь – дыхание дракона. Становится тяжело дышать, температура в фургоне повышается, казалось, даже атмосферное давление пригибает нас к земле, настолько все перед глазами плывет от жара. Как вдруг все прекращается. И Руан падает на колени, с его губ впервые вырывается стон боли. На лбу выступает испарина, ладонями он опирается на пол. Тяжело дышит, опустив голову, рубашка висит на нем ошметками с подпалинами на концах. А тело… Кожа кровоточит, от чего мое сердце делает кульбит. И тут мне взор перекрывает спина Сверра.

– Не смотри, – оборачивается и глядит на меня, поджав губы.