— Ты маму любишь? — прилетает в спину, — Хотя бы немного?

— Я… Она важный человек в моей жизни.

Сглатываю ком горечи. Ди… она всегда будет особенным для меня человеком.

— Я другое спросил! — сын настаивает.

— Не знаю, Леон, — и мне кажется, что я признаюсь не ему. А себе.

Я любил жену. Сильно… Но что-то между нами изменилось. Что-то сломалось после рождения Златы.

— Тогда ты должен ее отпустить. Не хочу, чтобы мама страдала рядом с тобой.

Его слова сбивают с толку. И отчего то они мне совсем не нравятся. Словно сын готов к тому, что мы будем не вместе с его мамой. Но, черт возьми, я не готов. Не готов ломать все без возможности возврата.

11. Глава 10.

Звоню в дверной звонок, испытывая легкую панику. Я очень давно не была здесь. Точнее как, была, но больше заезжали на чай, а не так, чтобы жить.

Злата на руках треплет мои кудри, рядом серьезный подросток с сумками в руках.

Решение далось сложно, но другого варианта я сейчас не вижу. Смею надеяться, что хотя бы Леон поддерживает меня.

— Здравствуйте, наши дорогие.

На пороге возникает улыбающаяся мама. Как и всегда, идеально приглаженный низкий пучок, юбка до середины икры и сверху легкий свитер, который прикрывает все то, что должно быть закрыто.

— Привет, — поджимаю губы в нервной улыбке.

Бросает серьезный, но многоговорящий взгляд и молчит.

— Леон, обалдеть! — раскрывает объятия, но мой сын чуть ли не морщится: — Как ты вырос, настоящий мужчина!

— Привет, бабуль.

Бросает не давая ни намека на улыбку и входит в квартиру. Захожу следом, пока мама складывает руки в замок, провожая его взглядом.

Держись, Диана.

— А это кто у нас тут? — тянет руки к Злате, на что дочь рассматривает ее, пытаясь понять кто это: — Ну иди ко мне, куколка.

Отдаю ребенка, наблюдая, чтобы предвидеть истерику. Но дочь тут же тянет руки к броши, что красуется у матери на одежде.

Завожу оставшийся чемодан, и закрываю дверь, глубоко вдыхая.

— Вы проходите, проходите. Диана, дочка твоя комната готова. Белье я постелила.

— Спасибо, мам.

Раздеваюсь, смотря как Леон топчется на месте.

— Что такое? — хмурюсь, обращаясь к нему.

— Я пойду, мам, тренировка через пару часов, да и… — оглядывается по сторонам.

— Мам, раздень пожалуйста Злату, я сейчас.

Мать старается скрыть подозрительный взгляд, но выходит у нее не очень.

— Сынок… — вздыхаю: — Это временно, понимаешь. Знаю тебе некомфортно, здесь нет твоей комнаты, но я прошу тебя чуть-чуть потерпеть.

Леон смотрит прямо, как его отец, засунув руки в карманы.

— Ма, не парься. Все в норме.

Нет, сынок, далеко не в норме, но понятное дело, я молчу.

— Ладно, сейчас… — судорожно роюсь в сумке, доставая кошелек: — У меня есть немного наличных, вот.. — достаю пару тысяч.

— Мам, — Леон подходит, кладя руку и останавливая меня от суматошных движений: — Все хорошо, у меня еще остались деньги с прошлой недели.

Киваю, стараясь не разрыдаться.

— В конце концов, я могу позвонить отцу, так? — спрашивает заглядывая в глаза.

— Да, конечно, — улыбаюсь.

Резко все это кажется сюром, а мои убеждения, что у меня все получится канут в лету.

— Если нужны будут продукты, или мелкой чего, позвони, лады?

— Хорошо, спасибо, — глаза уже на мокром месте, но я улыбаюсь.

— Я до одиннадцати, — тут же озвучивает, вроде бы спрашивая.

Усмехаюсь, но соглашаюсь.

Леон сразу уходит, а я прикрыв глаза считаю до десяти, прежде, чем пройти в гостиную.

— Ну как вы? — захожу, цепляя улыбку.

— Не тебе у нас спрашивать, — реагирует мама.

— Где отец? — оставляю без внимания реплику.

— У него лекция в университете, я сообщила ему новости.