Мой взгляд падает на занесенные Ивановым коробки с моими вещами, надо бы разобрать их, подумать, что я возьму с собой в понедельник на новое место. И да, на предложенную работу я пойду, никуда не денусь. Проявлять гордость – это не то, что я могу себе позволить в моем положении.

Точно, положение…

Почему–то за всем за этим я забыла о том, что беремена. Как ни парадоксально это звучит.

Да, я только что пребывала в шоке от того, с какой легкостью и цинизмом Андрей отправил меня на аборт, но почему–то до конца не осознавала, что беременная–то я. Что внутри меня находится маленькая жизнь. Она совсем–совсем крошечная, наверняка почти не видна на мониторе, если пойти на УЗИ, и уж точно никак не чувствуется. Но она есть.

Если тест на беременность не обманул.

Сколько версий я прочитала в ночи в интернете по поводу ненадежности аптечных изделий, не счесть! И тем не менее я радовалась, была в предвкушении и волнении разговора с любимым, подарившим мне кольцо!

Пусть оно навсегда потеряется на городских улицах, я не желаю кому бы то ни было его найти, и не потому что я жадная, просто я не верю, что подарок от эгоистичного козла может принести кому–то счастье. Так и не выплакав свою боль, не разобрав вещи и не сделав ровным счетом ничего, я засыпаю, свернувшись калачиком на диване, в глубине души надеясь на то, что, когда я проснусь, все наладится. Андрей вновь станет привычным Андреем, никакая жена не существует, и я получу свой кусочек счастья.

Естественно, мое желание не сбывается, а как было бы здорово, если бы проблемы рассасывались сами собой, пока человек спит. Но, мечты–мечты, а реальность давит.

– Алло, – отвечаю на звонок, резко просыпаясь. – Ольга Анатольевна, здравствуйте. Хотите сегодня прийти снять показания счетчиков? Хорошо.

Отключаюсь и в неверии гляжу на экран телефона, я проспала почти до обеда. И хозяйка квартиры, что я снимаю, жаждет прийти в течение часа записать показания счетчиков. Надо вставать. На самом деле Ольга Анатольевна каждый месяц приходит смотреть квартиру, то ли я персонально не вызываю у нее доверия, то ли она так со всеми предпочитает держать руку на пульсе.

Подрываюсь на ноги и чуть не падаю, спотыкаясь о коробки в прихожей. Я их так и не разобрала. Сколько у меня вещей скопилось за год, оказывается. И, главное, зачем?

Присаживаюсь на корточки и открываю первую коробку, Андрей вместе с моими безделушками сложил и рабочую канцелярию, вот и ответ на вопрос, почему всего так много. Я бы порадовалась, кабы не было настолько тошно.

Быстро распихиваю содержимое коробок по полкам, я справилась, можно спокойно ждать Ольгу Анатольевну. Одеться бы нормально, но я не успеваю, в дверь настойчиво звонят и сопровождают все это не менее настойчивым стуком, а далее еще и криком.

– Открывай! Живо! Я знаю, ты там, – произносит совсем не Ольга Анатольевна…

Интересно, как реагируют на подобное люди, которым нечего скрывать, объективно нечего бояться? Думаю, инстинкт самосохранения все равно срабатывает, как на неизвестную угрозу. У меня же в голове уже торопятся выстроиться конкретные версии одна хуже другой.

«Неужели это Евгения? Но как? Вчера вечером обо мне узнал ее отец, а на следующий день она здесь, у меня. Она вообще точно уже прилетела? И зачем ее родителю расстраивать дочурку? Женские разборки решил посмотреть?» – мелькают у меня в голове мысли одна краше другой.

Ничего конкретного, ничего адекватного, ничего логичного. Уж версия по поводу желания посмотреть женские разборки однозначно фантастическая.