– Спать? Я не буду здесь спать, – негодующе глянула я на бабушку. Что она такое предлагает? – Я пойду домой.

Брякнула и осеклась, поняв, какую глупость сморозила. У меня здесь нет никакого дома, и я просто подменяю понятия в панике оттого, что сейчас рядом находится Амир.

– Куда собралась? – заворчала бабушка с не меньшим негодованием. – К Салавату? Не от его ли пудовых кулачищ сюда прятаться прибежала?

Амир дернулся, как услышал слова бабушки Фирузы, а я чертыхнулась. Вот надо же ей было такое сказать. Я не смотрела на мужа, но сразу же ощутила, каким цепким взглядом он прошелся по мне, а затем остановился на лице, будто не собираясь отступать. Кажется, теперь он был полон намерения выяснить всё до конца.

Знал бы он, что кулаком я получила по лицу от собственной матери, а не от отчима. Хорошо хоть, что синяка не осталось.

Если до этого у него были лишь подозрения, которые я не стала подтверждать, то после слов эби у него не осталось сомнений, что дело тут нечисто.

– Ты что-то путаешь, эби, я пришла к тебе за своими вещами, – намекнула ей про драгоценности, которые она так опрометчиво дала моей маме. Вот только, когда ей надо, Фируза успешно включала не понимающую намеков старушку.

– Ой не знаю, я старая стала, память меня подводит. В любом случае не шумите. И про овцу свою не забудь. Вечно у меня тут все разродиться хотят.

Взгляд эби не отрывался в этот момент от меня, и говорила она с намеком, который успешно уловил Амир. Сразу же перевел взгляд на нее, затем на меня, и так несколько раз.

– Разродиться? – спросил он громко вслух и вздернул бровь.

Я сцепила зубы, надеясь, что эби догадается не разбалтывать ему сверх положенного, но напрасно.

– Чего ж ты непонятливый такой парень? Когда женщина беременна, у нее ребенок рождается. Что, не знаешь, что бывает, когда мужчина и женщина занимаются…

– Понял-понял, – стушевался Амир, перебивая ее на полуслове и поднимая руки вверх. Кажется, он и сам покраснел от россказней Фирузы.

Что-то мне подсказывало, вряд ли бы она сказала нечто непотребное, скорее, ее удел – это намеки, а уж прямота – не по ее части.

– Тебе пора, Амир. Эби права, мне нужно остаться присматривать за овцой, а тебе нельзя тут оставаться. Тебя ждет твоя невеста. Идем, эби Фируза устала и хочет спать. Ты ей мешаешь.

Я быстро вытащила Амира наружу, закрывая дверь так быстро, словно за нами черти из ада гнались. Откровенно говоря, я боялась, что бабушка ляпнет что-то еще, подставит меня перед Амиром и раскроет ему все мои секреты. Так что пришлось импровизировать на ходу.

К тому же я ни капли не солгала. Я и правда собиралась изначально остаться, но Амир спутал мне все планы. С его появлением я подумала, что мне из-за него придется всю ночь слоняться по деревне, чтобы родня не узнала, что я не была у их любимого Муссы. Однако здраво рассудила, что я не должна мучиться из-за Амира. У него есть место, куда он может пойти, вот пусть и уходит и не мешается у меня под ногами.

– Мы с тобой не договорили, Рамина. И я вижу, как ты усиленно избегаешь темы своего будущего замужества и отношений с матерью. И если ты думаешь, что получишь развод без разговора, то ошибаешься.

Амир прищурился и навис надо мной, а вот я обняла себя руками за талию. В горах по ночам холодало, так что меня сразу же накрыл озноб.

– Заметь, это ты приехал в такую даль, чтобы я подписала документы о разводе. Он больше нужен тебе, а не мне, Амир, так что оставь свои пустые угрозы при себе. Мы оба знаем, что это ты стремишься вступить в новый брак, и в разводе по большей части как раз нуждаешься именно ты. Так что не нужно меня тут запугивать, мне без разницы всё вот это.