Следующие три дня проходят у меня, как у рядового туриста за осмотром главных красот и достопримечательностей города. Мне даже кажется, что я теперь знаю об этом месте больше, чем местные жители, потому что еще одна моя внезапно появившаяся страсть – это вычитывать исторические справки и составлять необычные маршруты для самого себя.

Удивительно, сколько неожиданных граней может проснуться в человеке, после неудачного брака. И что–то мне подсказывает, что новые странности во мне еще не закончились.

Но на четвертый день я все же немного устаю от истории. Душа просит чего–то простого, и я решаю прогуляться в бывший район общежитий, а ныне престижное обиталище новостроек. Даже мальчикам, родившимся с золотой ложкой во рту, иногда свойственно погулять с друзьями на окраине. Да и через несколько дней нужно решать, продлевать мне гостиницу или нет. Может, когда–то знаковое злачное место натолкнет меня на мысли о том, что делать дальше.

Расплатившись с таксистом, я только и делаю, что кручу головой во все стороны. За какие–то десять–пятнадцать лет старые строения полностью уничтожили, выдрали с корнем, как засохшие деревья. И заменили быстрорастущими новенькими и красивыми домами.

Красота, да и только.

Но я, признаться, немного разочарован. Я–то хотел почувствовать дух студенческой свободы. Но в одну и ту же реку не нырнуть дважды, особенно если река уже давно пересохла.

В итоге, набредаю на небольшой парк, в центре которого, если верить навигатору в телефоне, находится живописный пруд. Погуляю тут, чтобы не уехать совсем разочарованным, и отправлюсь обратно в гостиницу.

Парк милый, но абсолютно не впечатляет, как и искусственный пруд. Наверное, поэтому мое внимание привлекает девушка, с кем–то громко ругающаяся по телефону.

– Я ничего у тебя не крала, не выдумывай, Анжелика, – говорит она, а я невольно подхожу ближе, влекомый неуместным любопытством, – у нас с тобой общее горе, а ты только и думаешь, как опорочить имя отца. Он не был недееспособным, когда помогал мне, и ты сама это прекрасно знаешь. Но разве тебе докажешь. Ты же все равно пойдешь в суд.

Девушка договаривает и с тяжелым вздохом убирает телефон в небольшой рюкзак, висящий на двойной коляске. Я так прикипел взглядом к девушке, что не сразу заметил, что она не одна, а с детьми.

Смущаюсь своего внимания, она явно расстроена, у нее, кажется, проблемы, не хватало еще встретится с непонятным незнакомцем в парке вроде меня. Просто она мне кого–то неуловимо напоминает, вот только я никак не могу понять, кого.

Но тут девушка поворачивается вместе с коляской, и мы с ней буквально сталкиваемся на одной дорожке.

– Катя? – теперь понятно, почему она мне казалась знакомой, потому что это действительно так. – У тебя есть дети? – спрашиваю об очевидном, но очень уж я удивлен нашей встрече. – Еще и такие одинаковые, – добавляю, как совсем идиот.

– Они двойняшки, естественно, они одинаковые, – отвечает она холодно. Кажется, наша встреча повергла в больший шок меня, не ее. Ну или проблемы с неведомой Анжеликой мешают ей удивляться мне. – Извини, но нам пора, привет жене и ребенку.

Она помнит. Все помнит.

Горячие волны стыда опаляют меня. Но прошлого не вернуть. И почему–то мне кажется важным не отпускать Катю так просто. Она пытается развернуть коляску, но я не даю. Останавливаю.

– А нет больше никакой жены, я развелся. И беременности, как оказалось, не было. Может, поговорим?

24. 24

Катя

«Может, поговорим?» – повторяется эхом в моей голове. С виду безобидная фраза сносит некий образный предохранитель моего терпения. Анжелике не удалось, а Иванову легко.