— Мы невидимы, — сказал Реток, как только они оказались в Пустоши.

— Как это? — спросила Эльза.

— Крепость нас словно не заметила. Пропустила — и всё. И ваш амулет светился…

— Значит, не обманул Кай? — улыбнулась под шлемом Эльза.

— Это Лиза не обманула… — мрачно поправил Реток.

— В любом случае, Рет, уступи место! Моя очередь!

Спорить Реток не стал и отправился глянуть на батарею. Убедившись, что всё в порядке, он с подозрением посмотрел на ставший хрустальным глиняный кувшин и даже щёлкнул по нему ногтем — кувшин отозвался чистым хрустальным звоном. Заварив чай, Реток вернулся в комнату управления.

— Вам, Эльза, надо поесть. Одним компотом сыт не будешь. А я послежу пока.

— Что-то я не пойму, Рет. Кажется, наши орудия вообще не стреляют!

— Ешьте. Это нормально. Сейчас мы идём в тени орудий на стенах, а они бьют куда дальше, чем наши.

— Ты опять обманул меня?! — возмутилась Эльза. — Подсунул самое простое дежурство?!

— Это когда я обманывал раньше? — криво усмехнулся Реток. — Уж не тогда ли, когда упала смертная роса?! Да если бы я только знал о таком…

— Не пустил бы управлять повозкой?

— Да, — после паузы ответил Реток. — Изменил бы график дежурств. Хуже другое… У нас нет вешек, а роса выжгла их. Следующий караван их восстановит, но время потеряет.

— У нас его тоже нет! — возразила Эльза. — Ты хоть понимаешь, Рет, почему мы здесь?!

— Потому, что иначе вы не можете…

Реток услышал скрип кресла и снял шлем.

— Теперь пойду караванный пирог сделаю. Лучше два. Кто знает, что там дальше будет.

Но вопреки ожиданиям Ретока ничего из ряда выходящего не случилось.

***

Перед землями рудокопов стена с орудиями резко повернула и ушла на север.

— Здесь узкий язык Пустоши разделяет земли. Но совсем не длинный, и лично мне непонятно, почему они не торгуют напрямую… Не доверяют, наверное.

— А им есть чем торговать? — заинтересовалась Эльза.

— Конечно! Металл в обмен на машины! Караванщики говорят, что месяц приходилось объезжать дорогу Пустошью, когда рудокопам какую-то огромную машину перегоняли! А до этого почти полгода возили от рудокопов к техникам железо, медь и цинк. Да и фермеры одно время покупали молотилки и сеялки, но потом перестали. А вот и ворота земель техников! Вон те два камня.

То, что Реток назвал камнями, было двумя огромными обелисками. Хотя и очень грубо обработанными.

— Рет, — попросила Эльза. — Давай я через ворота повозку проведу, а дальше ты…

— Можно. Только скорость надо сбросить — положено так. А рынок рудокопов только через тридцать километров будет. На нормальной земле. Говорят, что у них шахты по пятьсот метров в глубину уходят! И, что рудокопы даже под Пустошь копали, но бросили.

— Широкие ворота, — оценила Эльза расстояние между «камнями». — А я совсем не устала! Могу ещё вести!

— Это хорошо, — кивнул Реток. — После рынка как раз две смены получится — двенадцать часов до земель фермеров. А дальше караванной дороги нет. Точнее, немного есть, а потом ни одной вешки. Меняемся.

Эльза подсела к столу, и Реток тут же предупредил:

— Это первый пирог и я его того… Сжёг, можно сказать. Его надо есть ложкой и только начинку.

— Всё равно очень вкусно! — оценила Эльза через некоторое время. — Прямо рагу с овощами! Начинка тоже со свинушкой?

— Конечно. Как без неё? Кстати, мы подходим к рынку. Он на нормальной земле, и придётся сбросить скорость.

Увидев, что Реток перешёл на ручное управление, Эльза спросила:

— Здесь нет вешек?

— Нет. И ставить смысла никакого — сопрут. В Пустошь-то они не суются.

Едва надев шлем, Эльза поняла, почему Реток сказал про нормальную землю: повозка двигалась между двумя невысокими каменными стенками, а за ними зеленела трава. И небо было голубым.