2. Глава 2

Воскресным утром меня будит телефон. Беру мобильник и одним глазом пытаюсь разобрать имя звонящего. А когда мне это удаётся, мгновенно подскакиваю на кровати. Сонливость как ветром сдуло. Нервно вытираю вмиг вспотевшие ладони и тщетно пытаюсь выровнять дыхание.

— Алло, — выходит тихо и хрипло. Сглотнув несуществующую слюну в пересохшем от волнения и сна горле, повторяю твёрже: — Да, Дима.

— Привет, Скворчик! Ты что, спишь ещё? — неспешно спрашивает он со смешливыми нотками в какой-то своей нереально приятной манере, от которой нежными, тёплыми волнами проходит вибрация по телу. — А я думал, ты ранняя пташка.

— Э-эм, вообще, да. Просто спала плохо, — еле выдавливаю из себя, пытаясь сдержать постоянно расползающуюся улыбку.

— А что так?

— Да так… Я рада тебя слышать. Ты надолго пропал, — чуть выдыхаю, расслабляясь. Ложусь на живот, принимая удобную позу, и болтаю согнутыми в коленях ногами. Обычно, если мы говорили, то это затягивалось надолго.

— Работы было много. Теперь я здесь. Рассказывай, как у тебя дела? Нашла уже мне замену? — шутливо строжится он.

— Я не хочу тебя заменять. А так всё хорошо. По-прежнему. Только я… эм… кажется, влюбилась…

— Вот это да! Мне начинать ревновать? — не успокаивается Дима.

— Странно от тебя это слышать.

— Почему? — с некой долей заминки спрашивает он.

— Просто если бы ты хотел, то сам бы давно уже…

— Так, расскажи мне о нём всё, что знаешь, — и, вроде, говорит всё так же непринуждённо, но что-то в его голосе меня настораживает. — Хочу понимать, достоин ли этот хорёк моего Скворчика?

— Почему сразу хорёк?

— Пока он даже и хорьком быть недостоин. Я слушаю.

— Ну, говорить особо не о чем. Мы встретились случайно. Он помог мне, почти спас, — вспоминаю вчерашнюю встречу и снова улыбаюсь, но потом на место необъяснимой радости резко приходит беспокойство и сумятица.

— О, да он храбрый хорёк.

— Он не хорёк. На самом деле, мы не знакомы. И я не знаю, что происходит. И почему так сильно влюблённость меняет человека? Ты веришь в любовь с первого взгляда?

— Для начала нужно разделить понятия любви и влюблённости. Влюблённость — это прекрасно. Вот она, наверное, может быть с первого взгляда, ну, или симпатия точно. А с любовью я дело не имел.

— А как ты думаешь, можно ли одновременно к двум людям испытывать эту самую влюблённость?

— Так, Скворчик, откуда второй-то взялся? То ни одного, то сразу два. Не думал, что ты такая влюбчивая.

— Да он и был.

— А почему я не знаю?

Делаю глубокий вдох и, наконец, решаюсь:

— Потому…

Не успеваю договорить, как раздаётся короткий громкий стук, и дверь распахивается.

— Поль, можно?

Киваю Тёмке, а сама встаю с кровати и подхожу к окну.

— Я перезвоню, — говорит Дима. — Скворчик, только будь осторожна. Включай голову и помни, что этим хорькам только одно и нужно.

— А тебе?

— И мне нужно. Но не от детей.

— Мне через месяц восемнадцать, — по привычке возмущаюсь я, слыша его тихий заразительный смех.

— И что ты предлагаешь?

— Я… — осознав двойственность сказанного, вмиг вспыхиваю. — Просто констатирую факт.

— Сей факт не делает тебя взрослой. Ты по-прежнему наивная, маленькая девочка. Пока, Скворчик! Не шали.

Отнимаю телефон от уха и улыбаюсь.

— Если он тебе так нравится, почему вы не встретитесь? — Тёма садится в кресло напротив.

— Ох, Артём, я-то с радостью, но понимаешь, в таких вещах инициативу должен проявлять парень. А он, судя по всему, не хочет сокращать дистанцию. Может, я ему не нравлюсь как девушка. Он ведь меня видел на фотках в мессенджере. Если бы хотел, давно бы сказал уже, — беру расчёску и пытаюсь из гнезда вернуть свои кудрявые волосы.