Перевожу взгляд на второго и словно залипаю на его лукавой, едва заметной, улыбке. Не знаю, что именно меня в нём так привлекло, но отвести глаз от его пристального взора я уже не в силах. И страх перед дружком его разом поблёк, я вообще успеваю забыть о нём, а вспоминаю только тогда, когда снова слышу грозный рык и чуть вздрагиваю от странного оцепенения.

— Слышь, сопля, а шутки со мной шутить ещё опаснее. Я тебя сейчас научу, когда рот надо открывать, и уж точно не для бананов.

— Да я вижу, ты спец в открывании собственного рта, — отвечаю здоровяку, а сама не отвожу взгляда от второго парня, который подходит к стеллажу и что-то на нём берёт.

— Ну всё, доигралась ты, сикушка мелкая! — зло рычит он и устрашающе начинает надвигаться на меня.

Я непроизвольно втягиваю шею, снова чуть подаюсь назад и чувствую, как молчаливый парень вкладывает в мою ладонь нечто прохладное и быстро закрывает меня собой от собственного друга.

— Нет, Хилый, ты вообще слышал? Бл., что за дерзкая молодёжь пошла, а? Я её сейчас научу, как со взрослыми дядями разговаривать надо, — здоровяк пышет гневом и пытается дотянуться до меня.

Второй парень поворачивается ко мне и через плечо бросает:

— Брысь отсюда! — а потом обращается уже к другу: — Оставь её. Она же ребёнок.

От его твёрдого, грубоватого голоса меня вмиг обсыпает мурашками. И глубоко в сознании мелькает мысль, что я уже где-то слышала этот голос.

Но мне два раза повторять не надо, и я, косясь себе за спину, спешу на кассу, прижимая покупки к груди.

— Острить она выросла. Значит, и отвечать тоже. Я вообще-то заплатил уже за бутылку. Вот как знал, не надо было сюда возвращаться…

Уже не слушаю, что он там вещает и с улыбкой подаю кассиру бананы и баночку любимого кофе, заботливо вложенного мне в руки незнакомым парнем.

Уже дома ближе к вечеру, я без конца прокручиваю нашу встречу и не могу прекратить беспечно и беспричинно улыбаться. Какой-то необъяснимый трепет заполняет изнутри и заставляет летать. Такое необычное, сильное и одновременно лёгкое чувство, я испытывала всего лишь несколько раз в наших очень редких телефонных разговорах с моим другом Димой.

А сегодня ничего особенного не произошло. Ещё и дублёнку любимую испортила. Но что-то, без сомнений, во мне изменилось.

“Второй молодой человек, кажется, Хилый, так прочно засел в мыслях, что не даёт ни минуты покоя, заставляя вновь и вновь переживать совместные моменты, воображать новые встречи и мечтать, мечтать, мечтать… Да, точно Хилый. По крайней мере, так его назвал здоровяк. Интересно, почему именно Хилый?”

Обычный парень, тёмненький и намного старше меня. Лет на пять-семь точно. Не красавец, но определённо симпатичный. Среднего роста, да и телосложение обычное. Правда, из-за куртки об этом судить сложно. Конечно, не такой накаченный, как здоровяк. Но на хилого он совершенно не тянет.

Конечно, глупо и наивно с моей стороны надеяться на ещё одну встречу с ним, но помечтать-то никто не может запретить.

И я полночи кручусь и верчусь, места себе не нахожу. Всё думаю о нём. Рефлексирую. Хочу понять, чем он меня так зацепил, что я сон напрочь потеряла и начала чувствовать нечто подобное не только к Диме, но и к незнакомцу.

Что-то меня в нём не просто привлекло. Впервые в жизни почувствовала мгновенную симпатию и немыслимое притяжение к абсолютно незнакомому человеку. Странно это всё. В универе у нас каких красавцев только нет! На любой вкус и цвет. Но только этот смог наполнить собой мысли, лишить сна.

«Всё, брысь из моей головы!» — вконец намаявшись, обращаюсь к незнакомцу и забываюсь предрассветным сном.