Я медленно кивнула. Действительно, в поместье была такая комната – небольшая, заставленная теперь пустыми шкафами. Дори, старая служанка, упоминала, что баронесса проводила там много времени, изучая древние карты и записи мореплавателей.

– Что ж, капитан Беренгар, – сказала я, обращаясь к нему уже официально, признавая его бывший статус. – Я верю, что вы действительно служили моей бабушке. И благодарна за предложение сопровождать нас. Но решение о дальнейшем путешествии принимает мой муж, лейр Вайлиш.

Хэмонд выпрямился в седле, окидывая оценивающим взглядом Беренгара и его спутников. Все они, как я теперь заметила, были немолоды, но крепки и, судя по тому, как держались в сёдлах, опытные воины.

– Мы принимаем ваше предложение, капитан, – наконец сказал Хэмонд. – Но с одним условием: ваши люди едут впереди нашей процессии, а вы можете присоединиться к нам, если желаете.

– Справедливо, – согласился Беренгар. И, обернувшись к своим спутникам, кивком передал распоряжение Хэмонда. Четверо всадников тут же выехали вперед, заняв позицию в нескольких десятках метров перед нашей охраной.

И мы продолжили путь, теперь уже с необычным сопровождением. Беренгар ехал рядом со мной, достаточно близко для разговора, но не нарушая приличий. Хэмонд держался с другой стороны, внимательно прислушиваясь к нашей беседе, хотя и старался делать вид, что не проявляет особого интереса.

– Расскажите о баронессе Марше, – попросила я Беренгара. – Отец редко говорил о ней, а когда мы приезжали в поместье много лет назад, она отказалась нас принять.

Лицо старого воина помрачнело:

– Она была сложной женщиной, лейна. Гордой, порой до упрямства, но справедливой к тем, кто ей служил. Но была и другая сторона… – он запнулся, словно подбирая слова. – Она не прощала тех, кто, по её мнению, предал её доверие. А брак вашего отца с лавенийской дворянкой воспринимала именно как предательство.

– Почему? – спросила я. – Что плохого в том, что он женился по любви?

– Для баронессы семейный долг всегда стоял выше личных чувств, – пояснил Беренгар. – Она планировала женить вашего отца за дочь соседнего барона, чтобы объединить земли. Когда он женился без её благословения… Она была вне себя от гнева. Поклялась, что никогда не примет ни его, ни его жену, ни их детей.

– И всё же она завещала мне поместье, – задумчиво произнесла я.

– Годы смягчили её сердце, – кивнул Беренгар. – Она никогда не признавалась в этом, но я знал, что она сожалеет о своём упрямстве. Завещание было её способом попытаться исправить ошибки прошлого.

Мы ехали некоторое время в молчании, каждый погружённый в свои мысли. Дорога вилась между холмами, постепенно поднимаясь вверх. Вдали уже виднелись синие горы – последний значительный природный рубеж перед столицей.

– Баронесса Марша была не только упрямой, но и очень скрытной женщиной, – продолжил Беренгар, нарушая молчание. – У неё было множество тайн, о которых знали лишь единицы. Даже я, прослужив ей столько лет, уверен, что знаю лишь малую часть.

– Тайны? – заинтересовалась Амели, которая ехала достаточно близко, чтобы слышать наш разговор. – Какие тайны может хранить пожилая баронесса?

Беренгар улыбнулся, но в его улыбке было что-то загадочное:

– О, лейна Амели, если бы вы только знали… Ваша прабабка не всегда была степенной баронессой, проводящей дни за книгами и манускриптами. В молодости она была… весьма необычной женщиной для своего времени.

– Расскажите! – в глазах Амели загорелся искренний интерес.

– Когда ей было примерно столько же лет, сколько сейчас вам, – начал Беренгар, – она убежала из дома и на шесть месяцев исчезла из виду. Её отец поднял на ноги всю гвардию, обыскал каждый уголок провинции. А потом она вернулась, загорелая, с короткими волосами, в одежде простого моряка. И привезла с собой старинные манускрипты и карты, которые позже стали основой её коллекции.