– О, уверяю вас, – начал я, хотя полной мысли в голове не было, – госпожа Чехова не раз вздыхала по вам, когда вышивала крестиком днем.

– Вы так думаете?

Я кивнул. Если врать, так по-крупному.

– Я это знаю, мой дорогой друг, – встав с кресла, я выпрямил спину. – Она неоднократно упоминала о вас и ваших достижениях. О том, что ее сердце трепещет, как только вы пишете, но…

– Но? – князь слушал мою брехню, как завороженный.

– Но она боится быть отвергнутой. Не ровней по статусу.

Дмитрий задумался, нахмурив брови. Кажется, моя ложь пришлась ему по вкусу.

И в зеркале вновь что-то метнулось, что-то светлое, будто бы пыталось вырваться наружу, но ее не пускали.

Князь задумчиво кивнул, но его улыбка стала чуть более напряженной.

– Знаете, Стужёв, – он протянул руку к графину с вином, наливая два бокала. – Я думаю, что на этом балу признаюсь в чувствах к Октябрине! .

Он пододвинул бокал ко мне. Вино пахло железом и пряностями. Отравлено? Возможно.

Но отказаться – значит признать страх. Я отхлебнул, ожидая жжения в горле, но вкус оказался… терпимым.

– Думаю, она будет только рада об этом услышать!

В кабинете стало тихо, будто даже портрет Петра затаил дыхание. Где-то за окном прокричала ворона – зловеще, как предвестник беды.

– Если быть честным, и только, между нами, я бы не отказался расцеловать Октябрину во всех местах и даже… – мужчина сделал паузу, будто бы дразнил меня, – под юбкой. Между ног, если вы понимаете, о чем я.

Гнев вскипел во мне, как смола, но я сдержался. Мысленно представил, как швыряю ему в лицо бокал, но… вспомнил Октябрину.

Её смех в коридорах, её глупые выходки, её упрямство.

Чёрт, я должен её вытащить из этой несуразицы. Надеюсь, что она сможет дать отпор этому… ловеласу!

– Понимаю, мой дорогой друг, – я сделал еще глоток, чтобы заглушить в себе ревность. – Но торопиться нельзя. Она может испугаться вашего напора.

– Ах да, вы правы, как всегда, – обреченно вздохнул он. – Нельзя же показать ей, что я хочу только одного от нее, ведь так? Женщины любят ушами…

Я решил сменить тему. Больше не мог говорить о том, как этот выродок хочет обцеловать Октябрину везде.

Срам какой!

– А… откуда у вас это зеркало?

Князь выпрямился, словно гордился им.

– Подарок от императрицы. Правда, красивое?

с Я взгляну?

Князь одобрительно кивнул.

Подойдя ближе, я все-таки уловил небольшую ауру магии. Что ж. Видимо первый осколок и впрямь запечатан тут. Теперь нужно понять, как его оттуда достать?

Октябрина…

Я нашёл её в саду, где она, как ни в чём не бывало, кормила хлебом лебедей. Её платье цвета заката алело среди зелени, а Лупа, сидя на скамье, воровал виноград из корзины.

– А, Виктор! – воскликнула она, отряхивая ладони от крошек хлеба. Её изящная шляпка, скажу я вам, шла ей. – Я уж думала, вы не вернётесь.

– Плохи дела, – выдохнул я, усаживаясь на скамейку. – Правда есть и хорошие новости.

– Выкладывайте!

Я посмотрел на девушку и впервые в жизни понял, что Октябрина и вправду чертовски красивая. Да и ещё теперь, когда её изысканное платье было настолько соблазняющим, что я едва ли отговаривал себя не пялиться на провокационное декольте.

– Ну, – выдохнул я со свистом, – хорошая новость в том, что я нашёл зеркало.

– Да вы просто великолепный сыщик! – прощебетала девушка.

– Спасибо. А плохая новость в том, что… Князь Дмитрий в вас влюблён по уши.

– И что в этом плохого?

– А то, что он хочет признаться вам в чувствах на балу. А ещё… расцеловать везде. – Я сделал паузу, чувствуя, как скрипят зубы от злости. – Даже под юбкой.

Октябрина обречённо вздохнула.