– Ты студент строительного факультета. И хватит уже себя принижать.
Сердце тревожно сжимается, когда я замечаю две черные машины, припаркованные возле стоянки рейсовых автобусов. Я не говорила папе, во сколько приеду… Все утаила… Однако, он все равно раскопал…
– Ты чего? Побледнела вся, – хмурится Женька, забирая из моих рук рюкзак.
– Машины… Вон те, черные…
– Мерседесы представительского класса. С чего ты решила, что это… Или…
– Идем. Сделаем вид, что не заметили их. Я убью папу. Вот зачем он так?
Господи, ну какие я говорю глупости… Папиных волков ничего не остановит. Знаю уже – проходила… Слезы, мольбы, упреки, угрозы – на них ничего не действует.
– Ангелина Ивановна, задержитесь, пожалуйста.
Федор Петрович – начальник охраны, собственной персоной. Высокий, коренастый, с короткой стрижкой и рацией в руках… Кажется, он даже спит с ней.
– И вам добрый денечек. Со мной все хорошо, Федор Петрович. Можно мы с моим…
– А это еще кто? – хмурится он, сканируя Женьку придирчивым взглядом.
– А это не ваше дело.
– Назовите вашу фамилию, имя, отчество, – чеканит он, медленно поднося к лицу рацию.
– Не говори, Жень. Мы что, задержаны? – закипаю я.
– Повторяю, молодой человек, назовите…
– Акулов Евгений Валерьевич, двадцать четыре года, – краснеет Женька.
– Шеф, она не одна приехала. С ней некий Акулов Евгений, двадцать четыре года. Что с ним делать? Может, по базе быстренько пробить и… – рапортует начбез в динамик шипящей рации.
– Блять! – слышится хриплый голос отца. – Ангел, почему ты ничего не сказала?
– Пап, ну, чего ты устроил? Я намекнула, что готовлю сюрприз и… Папочка, нам страшно. Зачем это все?
– Быстро домой, Лина. Отправь этого… Акулова восвояси. Не для его ушей будет разговор.
Женька сникает. Страх на его лице сменяется беспомощностью. Он снимает с плеч рюкзак и бросает его под ноги. Тягостно вздыхает и растирает лоб ладонью.
– Он никуда не поедет, папа! И, точка! Женя – мой жених! Я люблю его!
– Приехали.
– Пап, я взрослая девушка, ясно? И ты не можешь запрещать мне… жить.
– Ладно, Ангел. Ты сама так решила, потом не жалуйся. Садитесь к Федору в машину и дуйте домой.
Глава 4.
Ангелина.
Прижимаюсь к Женьке и беззвучно молюсь… Нас встретили, как преступников. Охрана, машины, рации… Гребаная папина предусмотрительность, от которой я успела отвыкнуть.
Федор напряженно молчит. По сторонам озирается, потеет, словно нам впрямь грозит опасность… Утирает пот со лба белоснежным платком.
– Федор Петрович, что-то происходит? Я о чем-то не знаю? – решаюсь спросить.
У Женьки вид, словно его вот-вот казнят: бледный, испуганный, с дрожащим подбородком…
– Отец все скажет, Лина. Потерпи.
Возле ворот чужая машина. Хорошо, что двор остался прежним – уютным, засаженным цветами и деревьями, располагающим к уединению… Хотя о каком уединении я говорю, господи? Здесь яблоку негде упасть. Охрана, женщины в форменных костюмах – я их впервые вижу, садовник дядя Ваня…
– Линочка, – выходят на крыльцо родители.
Мама напугана, хоть и улыбается. Тянет ко мне обессиленные руки, прижимает к груди и целует в лоб.
– Маленькая моя, родная… Мы тебе желаем добра, – шепчет она, не обращая внимания на Женьку.
Он стоит возле машины, боясь пошевелиться.
– Мамуль, да что происходит?
– Лина. Дочка, – вздыхает отец, потрепав меня по волосам, как щенка. – Федор, мальчика отведите в гостевой дом. Пусть его там накормят.
– Это мой жених, пап. Жень, иди сюда. Я сама решаю, пап. Сама.
– Знаю я, малыш. Но сейчас ты будешь меня слушать, ясно? И выполнять все в точности, как я скажу, – твердо произносит отец, сверля меня ледяным взглядом. – Вопросы не задавай. Я все равно не отвечу. Просто… так надо.