Отец никогда не объяснял, зачем нам нужны телохранители. Мама всегда кивала болванчиком, ни разу не перечила… Господи, неужели, я тоже стану такой? Ни за что… Меня им не сломать. Главное – не касаться его бездны – черной и порочной… Тогда все будет хорошо.

Господи, ну кого я обманываю? Ночью Марк возьмет меня. Сделает своей собственностью, вещью… Его сильные руки, они…

– Доченька, родная, ты проснулась? – врывается в комнату мама.

Вскакиваю с кровати, заливаясь краской стыда… Я снова о нем думала… Снова, господи… Неужели, я хочу его? Без любви, уважения? Как животное…

– Мам, я так боюсь, – шепчу, обнимая ее. Глаза затапливают слезы, губы дрожат. Может, отказать ему? Сказать «нет» на вопрос регистратора?

– Чего, доченька? Лина, ты хотела поговорить о первой ночи? Или у тебя… У тебя было с этим мальчиком? – гладит меня по голове мама.

– Нет, мам. А этот Марк, он… Он к другому привык, понимаешь? Он мужчина – грубый, требовательный. Мне страшно…

– Глупышка моя. Марку ты очень нравишься. Так папа сказал. Он всю неделю сюда носа не казал, ремонтом занимался. Стал бы плохой муж так делать? Нет. Ты прямо скажи ему, малышка… Так, мол, и так… ты у меня первый.

– Господи, мам… У меня дыра в сердце размером с океан… Неужели, моя жизнь кончится вот так?

– Хватит говорить глупости, Лина. Он тебе тоже нравится, только ты сама еще не понимаешь, как сильно… Поднимайся, дочка, беги в душ. В двенадцать стилист приедет. А потом… Милая моя, этот дом без тебя опустеет.

– Мам, я ведь год не жила здесь, о чем ты говоришь?

– Но я знала, что ты моя маленькая девочка… А сейчас… У тебя будет муж.

Прогоняю страх и плетусь в душ. Я спортсменка и привыкла к постоянной боли… Я смогла переступить через сомнения и страхи. Лень поборола… Неужели, с каким-то мужланом не справлюсь? Ну, не умру же я, в конце-то концов?

Быстро сушу волосы и бегу в кухню. Ноздри щекочут ароматы выпечки свежей зелени, сыра, соленой рыбы и вина… В доме полно людей. И никого я не знаю…

– Лапочка моя, родненькая, – выдыхает тетушка Стеша. – Бутерброд будешь? Хлеб теплый еще, только из печи. И масло домашнее, и сырок… Ангел мой светлый, я могу приезжать к вам в гости? – добавляет она с придыханием.

– Конечно. Повар из меня не очень. Дрянной. Стешенька, ты меня научишь готовить? Хоть немного?

– Конечно, мой свет.

Я не умею готовить. Даже яичница получается твердой и пересушенной, как подошва. Надеюсь, сей факт станет весомым аргументом для Ильвеса. Он помучается немного и вышвырнет меня обратно… А я тотчас уйду, дважды повторять не надо будет.

– Лина, ты поела?

Я не заметила, как пришел отец. Обнималась со Стешей, принимала поздравления прислуги, читала сообщения от своих девчонок из Ерино… Забыла на мгновение, что выхожу замуж за НЕГО…

– Да, папуль. Ты…

– Идем за мной.

Приказ, не просьба… Едва переставляю ноги и вытираю о ткань джинсовой юбки вмиг вспотевшие ладони. Не дышу почти… Может, он обрадует меня новостью, что Ильвес сбежал? Отказался от меня?

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спрашивает он, прикрывая дверь кабинета.

– Н-нет… Пап, ты о чем?

– Ты общаешься с Акуловым? Только не смей мне лгать.

– Нет.

– Я попросил не врать, дочка, – щурится он, а меня потряхивает при виде его глаз – покрасневших от ярости.

– Пап, он написал мне с чужого телефона. Сказал, что у него появился покровитель и он… Он меня украдет. Я заставила его пообещать, что он не испортит мне свадьбу. Я… Пап, я не хочу ничего такого…

– Что было потом? – складывает на груди руки отец.

– Ничего… Он писал, звонил еще несколько раз… Я его заблокировала. Вот, смотри, – произношу пылко, пытаясь убедить отца в своей правоте. Разворачиваю экран, но он даже не смотрит.