Кажется, парнишка-то и правда в большой беде. Предчувствия у меня были самые дурные. Почему-то казалось, та женщина в белом не последний злой дух, явившийся за Ким Мин Чжуном.

– Нет, все замечательно, – пробормотала я, стараясь держать себя в руках. – Все, можно даже сказать, здорово, вот только, скажи мне на милость, Билл мать твою дивную Саммерс, почему ты решил, что лучше всего оставить этого подкидыша из Корё под моим присмотром?

Ким Мин Чжун сидел на подоконнике у меня на кухне и, кажется, при любом подозрительном движении с моей стороны готов был сигануть в окно. С седьмого этажа.

Он всегда видел не меня, а духа во мне. И боялся его до истерики. В прямом смысле до истерики.

– Потому что я не знаю больше никого, кто мог бы отбить этого цыпленка от духов. Черт, Нерис, это же духи! Их даже увидеть-то не каждый может без вспомогательных артефактов, а уж про то, чтобы справиться, и речи нет. Мне Лил голову оторвет, если эта тушка бройлера не вернется домой целой и невредимой.

Верно, чтобы видеть духов без помощи всяческой машинерии, нужно быть медиумом или фэйри.

«Тушка бройлера» даже не пыталась возмущаться. Ким вообще казался невменяемым от страха. Как бы ни обделался, малахольный этот, потом еще квартиру отмывать. Будто мало мне было кошачьей вони, теперь еще и это.

– Ну, найдите какое-нибудь безопасное место. Посадите его в пентаграмму, в конце концов, или что там делают в подобных случаях? Он же или руки на себя наложит, или на меня кинется с чем-нибудь! Билл, да посмотри ты на него! Он же не соображает от страха!

Забившийся на подоконник Ким тем временем уже не побледнел даже, а посинел, и лично мне показалось, что его вот-вот начнет бить падучая. Вечно с этими медиумами проблемы.

– Где мы найдем такой бункер, Нерис? Это же чертов прогрессивный Айнвар, в котором «нет места средневековым суевериям»! Возвращать мальчишку на родину тоже не вариант. Самолет – это куча электроники в металлическом корпусе, а не мне тебе объяснять, как на электронику действуют духи. Чудо, что он до Айнвара-то добрался целым и невредимым.

Все верно, самолет просто не долетит.

– Он меня боится, Билл. До смерти боится и желает убраться подальше любой ценой, даже жизни. Все равно, своей или моей. Парень наделает глупостей, стоит только тебе выйти за порог.

Весь вид Ким Мин Чжуна говорил о моей правоте.

– Ну, не знаю, надень на него смирительную рубашку, что ли? – предложил с дорогой душой бессовестный фэйри. Меня не жалеет – ладно, у меня шкура толще слоновьей, но мальчишка-то из другой породы, нормальный медиум, а они все очень уж чувствительные, нервные.

– Билл! – рявкнула я на приятеля.

Ким на своем насесте испуганно взвизгнул и, кажется, снова заплакал. В который раз с момента своего чудесного спасения.

– Мое общество убьет мальчишку верней любого духа! А я не хочу, чтобы у меня в квартире умер иностранный актер! Тем более, от страха!

Саммерс тяжело вздохнул, посмотрел на меня, на нашего пострадавшего и призадумался.

– Ладно, сходи, погуляй где-нибудь полчаса, а я попытаюсь поговорить с этой трепетной истеричкой. У тебя выпить есть что? Ну не смотри так возмущенно, под горячительное наш разговор точно пойдет быстрей.

Скрепя сердце была вынуждена признать правоту фэйри. Все произошедшее определенно требовалось запить, по крайней мере, Киму – точно.

– У меня из алкоголя только коньяк для кофе. Сам знаешь, одержимым пить не стоит.

Дивный тут же обрадовался.

– Коньяк – то что надо для расшатанных нервов. Ты иди, Нерис, иди, свежий воздух полезен, а мы тут сами управимся.