На длинной и гладкой шее Марии висел серебряный крестик на простом потертом шнурке.

Она все еще была красива и величественна, эта женщина, которую не сломила тяжелая, выбранная ею жизнь.

Выдавали и возраст, и тяготы только руки. Безукоризненной когда-то формы кисти были покрыты кровавыми незаживающими трещинами, длинные пальцы со стертыми ногтями и разбухшими как бочонки фалангами… Потрясенная Лиза не могла отвести глаз от этих искалеченных рук.

– Садитесь, – перехватив Лизин взгляд, смутилась Мария, – сейчас будет чай.

И ушла в закуток, отгороженный ситцевой занавеской.

Лиза и Дымчик сидели в полной растерянности.

– В гостиницу, – шепнул Дымчик, – чаю попьем и… свалим!

Приложив палец к губам, Лиза умоляюще посмотрела на него и прошептала:

– Свалим, только сейчас потерпи!

Дымчик со вздохом развел руками – куда уж деваться…

Тем временем Мария накрывала на стол. Кирпич темного хлеба, масло на блюдце, нарезанный плавленый сырок, несколько кружков полукопченой колбасы, варенье, печенье, конфеты.

– Скромно, – смутилась Мария, – вы уж простите. Гостей не ждала, муж в больнице, я то на работе, то у него. Неделю не готовила и продуктов не покупала, не обессудьте.

Мария разлила чай и села напротив.

Лиза не знала, как начать разговор. Похоже, Мария тоже не знала.

А Дымчику было по барабану. Дымчик пил чай, ел конфеты, намазывал на хлеб варенье – оно оказалось клюквенным и вкуснейшим, по его утверждению, – и попросил вторую чашку. Мария с готовностью налила.

Остывший чай по глотку пила и Лиза, только ни колбаса, ни плавленый сырок, ни даже вкуснейшее варенье в горло не лезли.

Молчание прервала Мария.

– Что ж не предупредила? – севшим голосом спросила она. – Внезапно как-то… Телеграмму могла бы… Чтобы я подготовилась. Муж у меня тяжело болеет, третью неделю в больнице. Если бы ты предупредила, я бы сказала приехать попозже, когда Леня поправится.

От обиды у Лизы подступили слезы.

– А я думала, – голос ее срывался, – я думала, ты обрадуешься! Дочь приехала. А ты… Какая телеграмма, я даже адрес твой точно не знала, вдруг ты переехала! Наобум поехали, на вокзале у буфетчицы спросили.

Лиза резко встала со стула.

– Я поняла – не ко времени мы. Извини. Не волнуйся, сейчас уйдем. Переночуем в гостинице, а завтра уедем. Прости, не ожидала такого теплого приема. Рассчитывала на другой. Дура, извини! Молодая и глупая.

Замерший Дымчик растерянно хлопал глазами.

Лиза бросилась в прихожую.

Дымчик выскочил вслед.

– Лиз, подожди! – бормотал он. – Да подожди ты! Она ведь не про это, она про другое! Ситуация у нее тяжелая. А ты сразу «простите, не ко времени»! Она ж не об этом, Лизка!

Уткнувшись лицом в пальто, Лиза ревела.

В комнате, обхватив голову руками, плакала Мария.

– Да скажите вы ей! – вбежав в комнату, закричал Дымчик. – Что вы сидите как истукан! Идите к ней, обнимите ее! Вы же мать, ну ей-богу! Она к вам ехала! Что вы обе, честное слово! Одна свое талдычит, другая свое!

Мария поднялась и вышла в прихожую.

– Лиза, – сказала Мария, – я не о том! Я растерялась… Ты слышишь? Совсем растерялась! Дочь приехала, а у меня и еды-то нет… И Леня в больнице! Я весь день у него! Кормлю его с ложки, пою. Тяжелый он, понимаешь? Я и сплю там, в больнице. В коридоре у его палаты. Сегодня вот в первый раз решила дома переночевать. Лиза, прошу тебя! Растерялась я, Лиза, вот и говорю не то.

– Я к тебе приехала, – глухо ответила Лиза. – Познакомиться. Думаешь, мне это было просто? Подумала – если гора не идет к Магомету… Первую сессию сдала – ни одной тройки! Какие тройки – мне стипендия как воздух… И собралась! Познакомиться с тобой приехала, поговорить. Но я вижу, что ты мне не рада.