Мария Метлицкая Несбывшаяся жизнь. Книга первая

Правду Лиза узнала в шесть лет – разумеется, от подружки Ритки. И про мам-Нину, и про собственную мать – родную сестру мам-Нины.

– Какая она тебе мама? – фыркнула Ритка. – Тетка она тебе. Материна сестра.

Странно, но созналась мам-Нина сразу. Логика была простой: мол, Лизе скоро в школу, она все равно бы узнала, да и утаивать никто не собирался.

И протянула Лизе метрику.

В графе «отец» было написано: Топольницкий Владимир Иванович.

В графе «мать» – Топольницкая Мария Александровна.

И никакой мам-Нины.

Тетка оказалась опекуном.

Лиза от неожиданности расплакалась и все повторяла:

– Ну почему, почему?..

Тетка и рассказала. Почему, что да как.

Они шли по Кировской записываться в первый класс. Мам-Нина цепко держала Лизину руку. Тут все и выяснилось: родная теткина сестра, Лизина мать, оказалась человеком пропащим.

– Почему пропащим? – не поняла Лиза. – Она пропала?

– Да по всем статьям! Мало того что родила тебя от женатого, так еще и воровала вместе с ним. Вот и сели вместе, вдвоем с подельничком. И на что рассчитывала? В советской стране законы работают, – бодро и горделиво продолжала тетка, – и нечего всякому ворью!..

Лиза оторопела. Получалось, что ее мать воровка?.. Да врет тетка, врет! Не может быть такого!

В те минуты Лиза ее ненавидела. Дышать стало тяжело, невозможно.

«И никакая она мне не мам-Нина. Не мам… а теть-Нина!..»

Лиза выдернула из колючей и жаркой теткиной руки свою вспотевшую ладошку и остановилась.

– Не пойду с тобой! – тонко выкрикнула она. – Не хочу в школу! И жить с тобой больше не буду! Отведи меня в детский дом!

– Отведу, – кивнула тетка, – запросто отведу. Хоть завтра. Думаешь, ты такой подарок? Накорми тебя, одень, обуй!.. А когда болеешь? По сто раз к тебе вскакиваю! А мне с утра на работу.

Тетка нахмурилась и больно дернула Лизу за руку.

– И давай поторапливайся! Ишь, козявка, характер тут свой показывает! С матерью твоей справилась, думаешь, с тобой не справлюсь? Пугать меня вздумала, засранка сопливая!

Лиза тащилась за теткой, а про себя повторяла:

«Все равно убегу. Прямо сегодня и убегу! Потому что ненавижу».

Не убежала.

Зашли в школу, и Лиза растерялась – как красиво! Голубые стены, блестящие полы. На стенах плакаты и картины, на подоконниках горшки с цветами. Из буфета вкусно пахнет печеным.

А дома висела на стуле только что купленная, красивая до невозможности школьная форма: коричневое платье с юбкой в мелкую складочку. Покружишься – и юбка разлетается, а на платье белый кружевной воротничок. А к платью два фартука: парадный белый и черный, повседневный, то есть на каждый день. И оба с чудесными крылышками! Как Лиза об этом мечтала! И о школе мечтала: ведь новая взрослая жизнь.

Тетка была занудной и вредной, но Лиза все-таки знала и чувствовала, что та ее любит. Переживает, когда Лиза болеет. А болеет она часто – сплошные ангины и бронхиты. По словам тетки, вообще ничего не пропускает, цепляет все гадости, что есть на белом свете – ветрянки, кори, краснухи…

И тогда тетка бегает вокруг с перепуганными глазами и все спрашивает:

– Хочешь конфеток или печенья? А может, пирожных? Сейчас сбегаю в кулинарию, эклерчиков куплю… Или картошки?.. А лимонад? Хочешь, за «Буратино» сбегаю?

В обычные дни ничего такого от нее не допросишься, зато в болезнь все Лизины капризы выполнялись. Но ничего такого Лиза не требовала: лежала себе и болела. И есть не хотела, даже самое вкусное. Тетка вскакивала по ночам, трогала Лизин лоб, укрывала одеялом и гладила по голове.

Смотрела перепуганными глазами:

– Как ты, ласточка моя?

И опять трогала лоб и мерила температуру.

Она и хорошая, и плохая – ее мам-Нина.

Плохая, когда кричит. Но еще хуже, когда воспитывает. Скрипит как несмазанная дверь, монотонно выговаривая и поучая. Бубнит час или два и повторяет, мол, у тебя, Лиза, гены плохие. От теткиного бубнежа Лизу начинало тошнить. Лиза бледнела, прикрывала глаза, и только тогда тетка испуганно замолкала.

– Водички, Лизонька? Или чаю? Свежего заварю, крепкого! С лимончиком, а? Иди в постельку, родная моя, иди полежи!

Подлизывалась.

И на день рождения тетка дарила все, о чем Лиза мечтала, не скупилась. Раз в году можно быть доброй. А так-то мам-Нина была жадюгой: часами стояла в очереди за дешевым, а потом два часа хвасталась, что полтора часа отстояла, зато кабачки по семь копеек взяла. А рядом, мол, по двенадцать и без очереди.

– Ничего, постою, не принцесса. У нас с тобой каждая копеечка, Лизонька, на счету! Мы с тобой, Лизонька, сиротки: ты да я.