Я знаю, что это значит. Кирилла не приглашают в нашу новую семью с мачехой и, если подумать, это логично. Он и так задержался под крылом опекуна, учитывая, что в этом году Кир уже оканчивает университет и он давно взрослый. Но осознание того, что наша семья разделится, все равно больно бьет в мою грудь. Я не хочу, чтобы он жил отдельно! Тогда любая связь между нами исчезнет, ведь он даже видеть меня не может, не говоря уже об общении. А я не хочу, чтобы он уходил из моей жизни! Кирилл такой же родной мне, как папа.

– Я пока останусь, – безэмоционально говорит брат. – Когда познакомишь нас с этой своей Верой?

– На выходных, – принимает смену темы папа. – Вообще-то, я как раз хотел сообщить о сюрпризе. В пятницу вечером мы все вместе едем на семейный отдых в «Лесную поляну». Там как раз и пообщаетесь. Уверен, Вера вам понравится.

– Здорово, пап, – сквозь слезы улыбаюсь я, видя, как он жаждет поддержки, хотя мне совсем никуда не хочется ехать. – Жду не дождусь.

Кирилл даже не притворяется, что доволен планами папы на наши выходные, но к моему удивлению, даже не спорит. Просто кивает головой и придвинув к себе снова свою тарелку, принимается есть, запихивая в себя еду, словно робот и упершись невидящим взглядом в стол.

Ох, не нравится мне это! Он, наверное, очень переживает, что останется скоро один…

13. Глава 12

Ночью я все никак не могу уснуть, и, в какой-то момент иду на кухню, чтобы выпить воды, но застываю на пороге, увидев сидящего за столом Кира, перед которым стоит бутылка виски и стакан.

Он пьет. В одиночестве. И выглядит очень печальным.

– Чего застыла? – заметив меня, спрашивает брат и я вздрагиваю, виновато опуская глаза.

Он ненавидит жалость, но это то, что я сейчас чувствую. Папа может думать, что взрослый парень только и мечтает о том, чтобы остаться жить одному, о полной свободе, но я, как и Кирилл, была когда-то сиротой, и я прекрасно понимаю чувство одиночества, которое наверняка настигло его после объявления папы.

– Можно мне присоединиться? – киваю на бутылку, делая шаг вперед, что заставляет его недовольно нахмуриться.

– Нет! Сделай нам кофе. Я передумал пить, – отдает короткий приказ брат, и я с облегчением иду к кофемашине.

Пока кофе готовится, опираюсь спиной на столешницу и смотрю на Кира, который прожигает меня ответным взглядом, внимательно рассматривая мои уютные, но старые пижамные штаны и футболку. Обычно я сплю в более красивых пижамках, но сегодня просто нуждалась в уюте, поэтому натянула это милое сердцу старье.

– Почему ты одета, как бомж? – резко спрашивает он, заставляя меня вздрогнуть.

– Если будешь оскорблять, я лучше пойду, – обиженно говорю я, разворачиваясь к выходу.

– Стоять! – доносится в спину грозный голос. – Кофе мне подай.

– Сам возьми! – бросаю зло, продолжая идти, и едва не спотыкаюсь, потому что его интонация внезапно меняется на просящую.

– Давай вместе попьем кофе, Ася, – мягко, слишком мягко просит он.

Замираю, не веря, что он опустился до просьбы, но знаю, что меня съест совесть, если уйду сейчас. И почему я такая лохушка?

Поворачиваюсь и иду обратно, беря чашки с приготовившимся капучино и неся их на стол. Сажусь напротив Кирилла, чувствуя неловкость от интимности того, что происходит, потому что сейчас он не притворяется всесильным. Кир очень закрытый человек, он для меня практически незнакомец, я знаю о нем не больше других, лишь то, что он показывает сам. И это не то, что может подкупить в человеке. Он – не хороший парень. Эгоистичный, грубый, временами даже злой. Настоящий мерзавец. Ему ничего не стоит надавить на больное, намеренно унизить и опустить в глазах других человека. Не будь он членом моей семьи, я бы его, наверное, ненавидела. Но я не могу. Все время оправдываю, ищу в нем что-то хорошее и сколько бы уроков он мне не преподал, не могу отвернуться от него. Я, наверное, очень глупая, раз позволяю раз за разом топтать себя.