– Держись подальше от Стужи, – без предисловий заявляет Дубов, с болезненной гримасой садясь в кресло.

– Пока ты продолжишь окучивать мою сестру? – приподнимаю бровь.

– Твоя сестра совершеннолетняя и наверняка я не первый, кто хочет уложить ее в койку. Почему ты так паришься из-за этого? Уверен, она давно уже не девочка-целочка.

– Не. Твое. Гребаное. Дело, – выговариваю медленно, пытаясь обуздать свою ярость.

Ася ни с кем не спала, тут он не прав. Я бы узнал. А если все же спала, то я просто не знаю, что сделаю. Нет, лучше мне об этом не думать, а то сорвусь на этом инвалиде.

– Я не понимаю твоей реакции, и как бы абсурдно это не звучало, иногда мне кажется, что… – задумчиво рассматривает меня Дубов. Не знаю, что он увидел на моем лице, но он затыкается на полуслове и словно поняв что-то, округляет глаза. – Блядь, да так и есть! Ты трахаешь ее!

– Нет, – отвечаю быстро и безапелляционно.

– Она же твоя сестра! Что ты за извращенец?! – видимо, все уже решив для себя, с отвращением говорит Фед, выглядя шокированным.

– Я ее не трахаю, придурок! И нет, она мне не сестра, понял? Просто ее отец взял надо мной опеку после смерти родителей. Мы не родственники.

– Охренеть! – качает головой Дубов. – Я, конечно, знаю, что ты псих, но не до такой же степени?!

– Ты, бля, тупой? Я не трахаюсь с Асей, что непонятно? И то, что я не хочу, чтобы она стала для тебя одноразовой соской не значит, что я просто не хочу делиться.

– Ну да, убеждай в этом других, – расслабляясь, ухмыляется Фед. – Фух, слава Богу хоть не сестра, а то я реально засомневался в твоем психическом здоровье!

– Дубов…

– Не кипятись, у меня нет ни сил, ни желания снова надирать тебе зад, – веселится этот самоубийца. – Я просто рад, что не дружу с извращенцем. Давай просто договоримся: ты навсегда забываешь о Стуже, а я, так и быть, разобью сердце твоей не сестры.

– Почему ты так зациклен на Стуже? – решаю отомстить ему за его чертово, некстати проснувшееся, любопытство.

– Я не зациклен на ней.

– Значит, ты просто трахаешь ее, – ухмыляюсь победно.

– Нам не по пять лет, чтобы заниматься этой ерундой, – раздраженно выдыхает Фед. – Давай сойдемся на том, что я не лезу в твою личную жизнь, а ты в мою. И для справки: я не трахаю Стужу. Я скорее выебу крокодила, чем ее.

На том и сходимся. Мир восстановлен, Ася отвоевана обратно и я теперь могу, наконец, расслабиться.

***

Конечно, когда я выхожу из спальни, дикий беспорядок на кухне все еще на месте, а Кира давно и след простыл.

Кто бы сомневался, этот высокомерный урод никогда за собой не убирает! С обреченным вздохом я начинаю наводить порядок, пока папа не приехал, и готовлю ужин.

– Привет, дочь, – улыбается вернувшийся позже папа, явно находясь в хорошем настроении.

– Привет, пап. Голодный? Ужин почти готов, – целую его в щеку.

– М-м-м… Как вкусно пахнет! Приму быстро душ и приду. Зови Кира.

– Его нет.

– Ладно, тогда потом все вместе поговорим. У меня новости, – загадочно говорит папа, прежде чем уйти.

Я почти уверена, что эти новости связаны с его новой женщиной и чувствую легкую взволнованность. Небольшая ревность из-за мамы все еще присутствует, но я глушу ее, потому что искренне желаю папе счастья. Мы ужинаем с ним вдвоем, болтая о повседневных делах, когда появляется Кир.

– Привет, – здоровается он, проходя на кухню и заглядывая в кастрюлю с приготовленным мной супом, кривясь при этом.

Да, я знаю, что он не любит супы и специально приготовила куриный, потому что наименее любимый у него. Вот такая вот маленькая месть. Но Кир меня удивляет тем, что не лезет в холодильник за колбасой, а берет тарелку и наливает себе нелюбимый суп, прежде чем сесть за стол.