Было тупо стыдно поделиться таким даже с подругой.

Но я рассказала ей о Платоне.

— А ведь неплохо было бы не работать всё лето, — рассматривала Светка злополучный вексель.

— Ага, — села я на кровать с ней рядом. — Улететь куда-нибудь на Ибицу или на Бора-Бора, да хоть в Таиланд и, подставляя бока солнцу, как сочный шашлычок углям, жарится на песочке до самого сентября. Нырять в тёплые лазурные волны. Пить коктейли в ананасах из широких трубочек. И не думать о работе, — вздохнула я.

И, может, с Ибицей я и размахнулась, но чёртов Утёс был прав: миллиона мне бы хватило надолго. На всё лето. А если никуда не ехать, то ещё на дольше.

Это если говорить о мечтах. А он же спрашивал именно о них.

А из насущного мне бы новый ноут…

— …да мамке денег отправить, чтобы этот хер перестал уже пилить её за каждую копейку. Может, внести первый взнос за квартиру в ипотеку. Потом продать бабушкину хрущёбу в Подмышкино, что она оставила мне, и эти деньги тоже вложить в квартиру. Тогда останется совсем немного. И, если найду какую-нибудь хорошую работу… — делилась я со Светкой.

— Какую хорошую? Проституткой? Эскорт? Хостес? Тебя бы взяли, — усмехнулась она. — Честным путём в твоём возрасте без опыта и образования, ты такие деньжищи, чтобы и учиться, и за купленную квартиру платить, да ещё ипотеку тянуть, не заработаешь и не мечтай. Но мысль, кстати, неплохая, — вернула она вексель.

— Какая мысль? — положила я его на тумбочку, не став спорить с ней насчёт хорошей работы.

— Отдохнуть на Бора-Бора. Я бы согласилась. Не каждой предлагают миллион за ночь. Но тратить деньги надо так, как они и пришли. Эти — на удовольствие, а не на квартиру.

Эти! Можно подумать, у меня ещё будут другие, те!

— Удовольствие! — хмыкнула я. — Ты его просто не видела, этого Платона. Там не про удовольствие, — скривилась я, мимикой стараясь передать, насколько мужик неприятный.

— Ой, прекрати! — скривилась в ответ Светка, давая понять, что всё это глупости. — Ты же не знаешь, как с ним в постели. И не узнаешь никогда, если будешь вот так морщиться. А ещё потом всю жизнь будешь жалеть, что так и не узнала.

— Света! — встала я.

— Что Света? Что? Ты вообще что-нибудь знаешь про секс?

— А должна?

— В твоём возрасте не мешало бы, — развела она руками.

— Ну, просвети меня, о гуру секса! О, моя многоопытная подруга! — паясничала я, вздымая руки к потолку.

— Секс — это, знаешь, ни разу не про любовь. А любовь — не всегда про секс, — покачала она головой, не обращая внимания на мой сарказм.

— Ты сейчас о себе? — нахмурилась я, видя её скорбно поджатые губы.

— О ком же ещё?

— Погоди, — выдвинула я из-под стола табурет и села. — У вас же с Костиком вроде и любовь, и секс. Вы квартиру собираетесь снимать, съезжаться.

Она вдохнула так тяжело, что прежде всего я подумала: у её непутёвого Кости снова неприятности, а потом только обо всём остальном.

— С Костиком у нас любовь, — встала Светка и отвернулась якобы поправить край штанины на моих сохнущих джинсах. — А трахаться я хочу не с ним.

— А с кем? — шёпотом спросила я.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — резко развернулась она и щёлкнула меня по носу. — И в салон сходи.

— Я сначала, пожалуй, схожу в банк, просто из любопытства, узнаю действителен ли этот вексель, а там… видно будет, — и сама себе не верила я, что даже рассматриваю такую возможность.

Не столько мысли о квартире, сколько о маме теперь свербели, как ячмень на глазу. Если у меня будут деньги и ноутбук, ей не придётся больше сверхурочно горбатиться за швейной машинкой в чёртовом свадебном салоне, да ещё брать тайком левые заказы и сидеть ночами над чужими платьями, костюмами, чтобы эти гроши отправить мне.