Две фирмы мне уже в течение двух часов прислали отказ. В одной пригласили на завтра на собеседование, а ещё две предложили удалённую работу.

Уже что-то.

Потом я звоню маме справиться о её здоровье, мы болтаем минут сорок. Она очень скучает за внуком.

К пяти еду за Ромкой. Воспитатель хвалит его, говорит, что он очень контактный и быстро подружится с другими детьми.

— А ещё Ромчик очень активный, — улыбается она. — Вот у нас через несколько дней будет мероприятие “Мама, папа, я — спортивная семья” между несколькими садами, и Ромочка первым руку поднял. Сказал, что мама и папа у него молодые и сильные и вы обязательно победите.

Я уже открываю рот, чтобы возразить, но воспитательница мне не даёт.

— Заявку мы отправили. Да вы не волнуйтесь, это не Олимпийские игры, — смеётся. — Замечательный праздник! И семью сплачивает, и детки радуются. Да ещё и честь сада защитите! Я посмотрела биографию отца Ромочки, он КМС в лёгкой атлетике. Вот только представьте, как это полезно будет для всех детишек! Вам и самим понравится, будете потом каждый год участвовать!

— Мама, папа обрадуется! — пищит Ромка.

Несомненно.

Что ж, Нажинский, тебя ждёт сюрприз.

15. 15

— Нет, — безапелляционно отрезает Нажинский.

— Я тоже не горю желанием, но уже поздно, — складываю руки на груди сердито. — Ты хотел растить сына? Добро пожаловать в программу «Всё включено». Иначе и начинать не стоило.

— Я не буду скакать с мячиком в детском саду на потеху кому-то, — кривится он. — К тому же в четверг у меня общее собрание глав отделов.

— Папа, ну пожалуйста, — хнычет Ромка, но Нажинский сначала и не смотрит на него.

И лишь когда Рома начинает горько рыдать, вдруг в каком-то немом удивлении смотрит на сына, будто видит его впервые, а потом в шоке на меня.

А что я? Я особо не волнуюсь, потому что умею различать, когда сын рыдает от боли или сильной обиды, и требуется моё вмешательство, а когда в попытке манипулировать. Поэтому просто пожимаю плечами. Дескать «ну давай, папочка, решай вопрос с истерикой».

— Зачем ты плачешь? — спрашивает Нажинский, сдвинув брови. Интересная постановка вопроса. Люди вообще плачут не зачем-то, а из-за чего-то. — Это непродуктивно.

А, ну да, точно. Непродуктивно.

Ромка, услышав незнакомое слово, замолкает и только шмыгает носом, глядя на отца.

— Вот, — протягиваю Нажинскому свой телефон. — Звони воспитательнице сам и объясняй.

Бросив на меня нечитаемый взгляд, Ярослав забирает телефон и звонит воспитательнице.

— Добрый день, это Нажинский. Да… отец Жадана Романа. Вынужден сообщить…

Он вдруг замолкает и только моргает в ответ на поток слов на том конце связи.

— Хорошо, — говорит он и отключается через минуту. А потом уже смотрит на меня, сдвинув брови. — Надо купить одинаковые спортивные костюмы.

— Ура! — с восторгом пищит Ромка и обнимает офонаревшего Нажинского за колени, а потом срывается в свою комнату, напевая песню.

Воспитательница — настоящий профессионал. Не только детей умеет организовать, но и Нажинского. Браво, что сказать.

— И сегодня позвоню, готово ли свидетельство о рождении с изменённой фамилией.

— А нынешняя чем не устраивает? — вспыхиваю.

— Он мой сын, София, — поднимает брови Нажинский, удивлённый моим возмущением. — И фамилию будет носить мою.

Через два часа после того, как он уехал в офис, не пожелав слушать мои возмущения по поводу смены фамилии Ромы, в дверь позвонила его новая помощница. Она привезла три спортивных костюма и попросила примерить. И на меня, и на Ромчика всё село отлично.

— Теперь сгоняю в офис, чтобы Ярослав Юрьевич тоже примерил, — пропищала девушка, поправив на носу очки, и умчалась.