Как можно так меня называть? Я дочь конунга. Но ведь мой дом потерян. Теперь я лишь сирота...

Телегу убрали, и толпа ринулась на выход через широкие городские ворота. Мы тоже направились через них, каждый раз оглядываясь назад. Каменное проклятие поглощало город и тех жителей, что не успели вовремя уйти. Стейнби становился кладбищем статуй.

Мы покинули город и отступили от его границ, наблюдая, как последние жители проносятся через ворота. Ладонь с силой сжимала лук, пальцы теребили почти истёршийся узор, который когда-то собственноручно нанёс отец. Это всё, что осталось мне от него. Больше у меня ничего нет. Только лук и Сердце. Сила, которой я не смогу воспользоваться, потому что рождена женщиной.

— Всё будет хорошо, Эрика, я с тобой, — Стефан осторожно сжал мою ладонь.

Зелёные глаза друга заглядывали в мои с участием.

— Мне жаль твоего отца, — прошептала я.

— Сегодня все мы кого-то потеряли, — тяжело сглотнув, произнёс он.

— Но что произошло? — вмешалась в разговор Исиль.

Её дорогие одежды, как и мои, испачкались, порвались, от прекрасной причёски не осталось и следа, но держалась она, как всегда, величественно, даже высокомерно.

— Проклятие было в бутылке с нидхом. Отец принял её за подарок мамы. Хотел открыть раньше.

— Как маги такое пропустили?

— Должна была пройти повторная проверка, — я нервно растёрла окровавленную ладонь.

Рана давно перестала кровоточить, но продолжала болезненно ныть. Этот порез должен был обратить меня статуей. Но отец не позволил. Только не смог спастись сам.

— Что же теперь делать? — прошептала я в растерянности, обращаясь, скорее, к себе.

Мой мир разрушен. Мой народ остался без крыши над головой. Мой дом настигло каменное проклятие. Рядом лишь Стефан и… Исиль. Но мы никогда не были близки.

— Отправимся в Скааг, — Исиль обвела хмурым взглядом оставшихся без крова людей. — Город примет всех, окажет помощь. По крайней мере, пока я не потеряю власть. Вдовы не правят.

— Мы не знаем, что это. В мире нет проклятия, которое невозможно снять, — вскинулась я.

— Мы лишь люди, Эрика, не боги, — раздражённо парировала она. — Благословение Сигурн не ставит тебя с ними наравне. Магия даже у драгонов ограничена, что уж говорить о нас.

— Вы сдаётесь раньше времени.

— Само собой, мы привлечём магов, — поморщилась она. — Но я готовлюсь к худшему развитию событий. Стейнби потерян. Трон Скаага опустел. Возвращение Торвульда на трон необходимо лишь нам троим. Он и его приближённые обратились статуями. Я лишь женщина. Меня никто не поддержит. И как только срок траура пройдёт, появятся претенденты на место ярла. И никто из них не пожелает возвращать Торвульда, а вместе с ним и конунга. Тем более, за раз можно получить и Сердце Стужи.

Исиль пронзительно посмотрела в мои глаза. Ледяная дрожь прошлась по коже, но это была не сила стихии, это был страх. Мы с ней женщины, наш долг - брак и рождении детей. Мне не сохранить Сердце Стужи. Его заберут ультиматумом, подлостью или силой. Для этого не нужны ритуалы, лишь близость со мной. Кто сказал, что она должна обязательно пройти на брачном ложе?

— Стефан — наследник Торвульда, — голос хрипел от волнения и с трудом подчинялся.

— Все, кто поддерживал моего супруга, погибли. В Скааге остались лишь противники и недоброжелатели. Стефан уязвим. Но… сейчас наш долг в другом. Мы должны позаботиться о твоём народе и сохранить Сердце Стужи. Это важнее всего, важнее наших жизней и судеб.

— Значит, отправляемся в Скааг, — я обратила взгляд к своему дому.

Колдовская лоза обвила и крепостные стены. Свет её померк, посерел. Она и сама обратилась камнем. И теперь город стал огромной, покрытой шипами статуей. Общей могилой для его жителей и гостей, что прибыли на последнее празднование дня рождения конунга.