– Ага, ага, то, что нужно!

Я обрадовалась, увидев в верхнем отделении тонкую книжицу в серой кожаной обложке, а также несколько пухлых бухгалтерских томиков.

Нижнее было доверху забито пачками с большими, размером с почтовый конверт, банкнотами, перевязанными тонкой белой бечёвкой.

Ладно, всё, что мне надо – на месте. Если бы здесь было ещё что-то важное, Наталина бы обязательно предупредила. Сначала наведу порядок, а после…

В голову пришла безумная мысль, навеянная сотнями прочитанных детективов в мягких, разноцветных обложках.

Шустро закрыв сейф, я повесила обратно неказистую картину, а вот ключи прихватила с собой, сунув тяжёлую связку в просторный карман на юбке.

Окно закрыла изнутри, просунув кочергу через большие овальные ручки. Снаружи его не откроешь. Потратила ещё несколько минут, чтобы закрыть дверь кабинета на ключ. Теперь сюда точно никто не войдёт.

Сунула ноги обратно в туфли, сбежала вниз по лестнице, промчавшись мимо удивлённой горничной, и выскочила на улицу, торопясь вычислить место, куда мог спрыгнуть неизвестный.

Живая изгородь была слегка примята. Склонившись, я пыталась найти то-не-знаю-что под тусклым светом уличного фонаря, но быстро потерпела неудачу.

– Может, вызвать полицию? – задумалась, в десятый раз осматривая примятые кусты. – Или нанять охрану? Деньги есть, и, кажется, немало.

Я уже собиралась идти в дом и вернуться к изучению книг, как глаз зацепился за маленький, едва заметный лоскуток, висевший на одной из веток, словно пожухший листик. Протянув руку, стянула его с ветки и охнула присмотревшись.

Это был клочок плотной зелёной ткани. Очень похожей на ту, из которой был сшит китель дознавателя.

Я сжала несчастный клочок в пальцах с такой силой, что костяшки побелели, и погрозила вдаль кулаком с зажатым в нём лоскутом.

– Ну, гадина, только явись ещё на порог! – в сердцах крикнула, забыв про то, что меня могут услышать. – Нет, я сыграю на опережение и сама завтра пойду в полицию! Пусть проведут воспитательную беседу со своим сотрудником!

Правда, сначала надо выяснить, что представляет из себя местная полиция и где находится ближайшее отделение.

Остаток дня я изучала бухгалтерскую отчётность, но первым делом, конечно же, сунула нос в серую тетрадку.

Что мы имеем?

В “Малиновом приюте” работало четверо. Первыми по списку шли повариха и её дочка-помощница, рядом с именем которой была приписка: “давать только мелкие поручения”. Судя по первой дате, женщина проработала здесь почти три десятка лет, а девчушка пришла два года назад, когда ей было пятнадцать.

– Хорошо… Очень хорошо, – я расплылась в довольной улыбке. – Напрошусь вечером на чай и узнаю всё, что требуется.

Далее шёл разнорабочий. В скобочках рядом с именем была приписка, что он одновременно и садовник, и конюх, и плотник. То ли мужчина был мастером на все руки, то ли тётка Наталины хотела на нём прилично сэкономить.

Последней по списку шла горничная, та самая девчушка, кто жалобно завывала под дверью, на все лады растягивая моё имя. Леона Херб, двадцать лет, принята на работу неделю назад. И почерк был другой, значит, её принимала уже сама Наталина Вэлор.

– Теперь я не попаду впросак хотя бы с работниками, – с чувством выполненного долга убрала тетрадь обратно в сейф и решила спуститься на ужин.

Запах тушёной капусты сменился на дразнящий, насыщенный аромат мясного рагу с терпкими нотками болгарского перца и специй.

Под требовательное урчание живота я поспешила на кухню, как мышь из мультика, почуявшая сыр, и вежливо поздоровалась с румяной, дородной женщиной в розовом переднике, расшитом по краям аляповатыми цветочками.