Девчонка пытается прорваться через меня, но я хватаю её за локоть. Меня бесит эта близость. Её запаха стало слишком много.

- Останься, - помимо воли сорвалось с губ.

- Нет, - тут же отрезала она. При этом стоит и не пытается вырваться.

Поворачиваем головы друг к другу одновременно и едва не сталкиваемся носами. 

- Ты сказала у тебя больше нет недомоганий, - слабо контролирую то, что несёт мой рот, а должен бы. К чему это я?

Впрочем, девчонка прекрасно поняла к чему.

- И что? Займёмся сексом?

Я молчу, потому что вопрос в лоб поставил меня в тупик, а она качает головой и выбирается из моего захвата.

- Насколько же ты по жизни оторванный от реальности человек. Мы не будем заниматься сексом больше, разложи как-нибудь по полочкам это себе и смирись.

В её словах звучит вызов, который снова будит не те части меня, которые безопасны для неё.

- Думаешь, я не могу тебя переубедить?

- Проверять не будем, - говорит бескомпромиссно. - И поэтому мне пора. Пока, Ник.

Я не останавливаю её, хотя могу. Даю ей уйти, хотя хочу подхватить на руки, затащить в свою комнату и вколачивать в неё свой член пока не отпустит. Только не знаю, отпустит ли. 

Зато знаю один проверенный способ выбросить её из своей головы. Достаю мобильный и набираю номер, на другом конце которого никогда не говорят нет.

- Я вернулся. У тебя полчаса на то, чтоб собраться и принимать дорогого гостя. Привёз ли подарок? Дерзкая ты девка, Лина. Да, ты хорошо меня знаешь. Я люблю баб, которые знают, чего хотят и берут это. Жди. 

9. 8 глава

Лера

Выхожу из его дома на прохладный воздух и шумно выдыхаю. Правильно сделала, что ушла. Только таких проблем мне не хватало. Странно, что такой сложный человек, как Николай Романов, бывает простым как три копейки. Большая часть его проблем варится и рождается в его тщеславной голове. Захотел – приписал мне роман со своим братом, захотел – оттолкнул и свалил из страны на несколько месяцев, приехал, снова захотел и смотрит этим взглядом, после которого дети появляются. Черта с два я больше поведусь на эти глазки. Хватит. Я итак заработала себе неприятностей до конца жизни, однажды поддавшись своей слабости. Больше такое не повторится.

Эд был в не меньшем шоке, когда Ник резко свалил, как они называют, «на охоту» бросив меня в своем доме на его попечение. Это было максимально неловко, и долго я там не задерживалась. Он не хотел отпускать и старался задержать изо всех сил. Но он джентльмен, а не параноидальное чудовище, и заставить меня сидеть в четырех стенах, почесывая пузо своим демонам, не стал. И я уехала. Но заезжала иногда для успокоения его совести. И потому, что с ним было комфортно.

Мы заказывали еду, смотрели фильмы, и много разговаривали. Очень много. Первое время я начинала болтать каждый раз, когда перехватывала его взгляд, от которого становилось волнительно и некомфортно. И каждый раз наши беседы сводились к одному – к личности того, кого не было с нами. Подметив эту тенденцию, Эд стал бросать на меня меньше волнующих взглядов и, кажется, смирился, что у нас с ним нет никаких шансов на что-то нормальное. И много рассказывал о брате.

Он обожал его, и восхищался им, в то время как Ник очевидно конкурировал со старшим братом всегда и во всем. Начиная с внимания родителей в детстве, заканчивая работой. Ему постоянно необходимо было быть лучшим во всем, доказывать свое превосходство, чтобы люди публично им восхищались. Любимец матери, который всегда был даже слишком окружен женским вниманием, привык к обожанию дам так, что полностью обесценил любовь и привязанность, зачем, если это все всегда давалось ему очень легко.