— Дорн, ты можешь меня проводить в деревню? — обратилась я к мальчику.

Меня немного вело, да и в целом состояние было хуже некуда. Раскалывающаяся голова, слабость и…

Полное отсутствие понимания происходящего.

Даже на улицу выйти страшно, не то чтобы встречаться со взрослыми представителями этого мира. Но выбора нет…

Пока мы спускались по лестнице, я смотрела по сторонам. Вероятно, раньше это был чей-то дом, скорее всего, богатого человека, потому что следы былой роскоши в виде узоров золотого цвета на стенах и старых канделябров кое-где ещё остались. Перила лестницы тоже были витыми, только ступеньки уже нещадно скрипят, а кое-где треснули. О лаке и краске и речи не идёт, всё давным-давно стёрто.

По первому этажу я решила пройтись позже, сейчас некогда. А ещё меня очень волновала кухня. Может, получится что-то купить или выменять на еду.

— Айрин, а чем вы кормите малыша? — поинтересовалась я, вспомнив о самом маленьком жителе дома. — Да и где он вообще?

— Там, в дальней комнате, — махнула рукой девочка. — А кормим молочком. Его даёт бабушка Тильда.

Я задумалась. С малышом я справлюсь, опыт есть, только вот его состояние тоже может быть плохим. Или скрытые болезни, которые пока не проявляются внешне, могут настигнуть. Неплохо было бы попросить лекаря осмотреть и его. Да и вообще всех детей, только сомневаюсь, что у меня хватит на это денег. В любом случае хотя бы глянуть на малыша надо.

— Проводите меня к нему, — попросила я детей.

— А говорят, что бабушка Тильда – ведьма, — тихо сказала Лиси. — Я её иногда боюсь. Как посмотрит чёрными глазами, так страшно становится.

Я присела перед ребёнком.

— Милая, не всегда люди, которые внушают страх, на самом деле злые, — тихо сказала я, убирая растрёпанные волосики за уши.

И тут же ахнула от удивления. Строение уха было определённо не человеческое. Вытянутый кончик ушка, а сама ушная раковина уже, чем обычно.

— Это… — растерянно начала я и замолкла.

— Леди Маша, вы никогда не видели эльфийских полукровок? — удивился Дорн.

— Не видела, — пробормотала я. Осознание происходящего пыталось пробиться сквозь толщу неверия. Мозг просто отказывался воспринимать действительность, как это было, когда погибли муж и сын. Я только сейчас поняла, что даже не удостоверившись, не убедившись, я знала, что не на Земле. Но отнеслась к этому слишком спокойно. Интересно, будет ли откат и когда?

— Мама, ты расстроилась? — глазки Лиси наполнились слезами. — Я же несерьёзно про бабушку Тильду. Я знаю, она хорошая. Чувствую вот здесь.

Малышка приложила руку к груди, туда, где бьётся сердце. Маленькое, частично эльфийское сердечко….

Главное сейчас – не думать об этом, а узнавать всё по порядку. И не паниковать, не зная, можно ли рассказывать о себе. Дети не задают вопросы, откуда я и как оказалась возле дома, а вот взрослые поинтересуются. И что мне им сказать?

Я поднялась на ноги и прошла в комнату, где на кровати лежал младенец. Ноги передвигались абсолютно автоматически, в то время как мозг судорожно искал способ решения задачи.

Малыш действительно оказался совсем крошечным. Он спал, кое-как завёрнутый в пелёнку и накрытый одеялом.

— Я только недавно поменяла пелёночку, — тихо сказала Айрин, подходя ближе.

— Не бойся говорить нормально, такие малыши крепко спят, — я развернула пелёнку и внимательно осмотрела малыша. Вроде ничего страшного нет, но мало ли? Всё же я не врач.

— А как ты его кормишь? — заинтересовалась я. Может, тут есть бутылочки?

— Бабушка Тильда дала мне стеклянную баночку с резинкой. Так и кормлю. Молочко кипячёное наливаю и даю.