Я не стал раздумывать — нужно мне все содержимое тайника или нет, просто выгреб все и с этой охапкой поплелся к двери из лаборатории. Я помнил, что дверь громко хлопала, поэтому открывал ее очень медленно и осторожно. Даже самый тихий скрип показался мне громовым. Я замер на пару мгновений, а потом ступил на лестницу.

Ступени были холодными. В лаборатории было иначе, все будто пропиталось жаром, даже камень до сих пор хранил тепло. Я поднимался тихо, прислушивался к любому шороху. Меня мучила неизвестность: что там наверху.

Лестница заканчивалась проемом. Дис была милосердна, и наверху не было никакой скрипучей двери, только плотная занавеска. Я положил бумаги безумца на ступени и, присев, отодвинул край занавеси. Меня ослепил яркий свет. В лаборатории горели опаленные до самого дна подсвечников огарки свечей. А на лестнице тускло светились полосы на стенах — алхимическая смесь, которая месяцами не теряла своих свойств. Очень удобно!

Впрочем, мои глаза быстро привыкли. Через щель я увидел край ковровой дорожки, кресло и сверкание бокалов. Кажется, проход в лабораторию выходил в чью-то гостиную. Скорее всего, это был дом алхимика. Я на это надеялся.

Посторонних звуков не было. Стоило рискнуть. Если есть гостиная, то должна быть и спальня, а там можно найти одежду и обувь. Я снова подобрал бумаги, прижал их одной рукой к боку и выскочил наружу. В комнате ничего не изменилось.

Алхимик, кстати, не бедствовал. Гостиная была ухоженной, хоть и небольшой. Сбоку я заметил еще одну лестницу, теперь наверх. Если я правильно догадался, то я сейчас где-то в Южной столичной четверти. Именно там распространены такие домики — небольшие, двухэтажные.

Одежду я нашел очень быстро. В спальне алхимика какая-то мантия и штаны висели на стуле. Вещи были несвежими и явно мне не по размеру — короткими и широкими. Пришлось подпоясаться каким-то шнуром, тут же найденным. Но я не стал выбирать. Вдруг сейчас Оддвар наведается или еще кто из друзей или коллег безумца. Единственное, что стянул с подушки наволочку, чтобы удобнее было бумаги нести. А обувь заменили теплые носки и домашние тапки.

Шатаясь, я сбежал обратно в гостиную, метнулся вправо-влево, пытаясь определить, где же выход на улицу. Перед глазами все немного двоилось, все-таки непростой у меня вышел день. Я даже не задумывался, куда мне бежать. Наверное, обратно, в Гнездо?

А если Оддвар не сам все это придумал? Я даже замер от этой внезапной мысли прямо перед выходом, так и не взявшись за ручку двери. Как мне обставить свое появление? Я вернусь в Гнездо в крови и лохмотьях, меня, конечно же, спросят, что произошло. И кто-то из спросивших может быть причастным к моему похищению. Что мне говорить? Стоит ли упоминать об Оддваре?

Я настолько растерялся, что не сразу понял — дверь открывали со стороны улицы. Времени на раздумье не было, я не придумал ничего лучше, чем метнуться в гостиную и спрятаться под стол. Идиот!

Мне не было видно, кто зашел. Но по голосам я понял, что это были женщины. И как теперь мне поступить? Придется обезвреживать? Но мне повезло, что они сразу ушли на кухню. Видимо, разбирать покупки. Я выкатился из-под стола, подхватил сверток с книгами и… не смог сделать дальше и шага.

Как же тут обезвреживать?.. В коридоре прихожей, совсем рядом с дверью, стояла девочка лет семи. Конечно же, она ойкнула, а в следующий миг закричала.