— А хоть бы и жадная, — не уступала Лиззи. — Я не для своих жадничаю!

— Жадничать в принципе нехорошо, — заметила я. — Клотильда жадная. Если б она таковой не была, не выгнала б нас из дома.

Лиззи покачала головой.

— Она не из жадности нас выгнала. А…

— А почему? — подбодрила я Лиззи, но та смолчала. Нахмурилась и продолжила наносить мазь на ткань. И я не стала упорствовать в своих расспросах.

Немного остынув, мазь загустела, стала не такой текучей.

— Если еще подморозить ее, она не потечет и ничего не испачкает, — заметила я. — Ну, можно и на покой? Утром в поселок сходим, постараемся пластыри продать.

Но Лиззи выглядывала из-за краешка стола. В ее синих глазах стояла мольба.

— Сестрица, — умоляюще произнесла она. — А помаду? Ты забыла сварить помаду! А ведь так хотела…

Ох, и кокетка! Еле жива осталась, а чуть отойдя, уж думает о красоте!

— Милая, на для помады надо больше воска, — ответила я. — Да и краситель нужен, а у нас его нет. Мы не купили его.

Лиззи надула губы.

— Если хорошо продадим пластырей, то купим еще воска, и за красителем зайдем в кондитерскую лавку, — утешила я ее. Она тотчас повеселела, потерла ручки. Ох, и проныра!

6. Глава 6. Аптекарские успехи

Поутру я проснулась рано, полная сил, свежая, несмотря на то, что легла уже под утро.

Голова кипела от мыслей и планов. Столько всего надо было сделать! И трудности не пугали. Я знала, что все удастся, все получится. Может, и не золотой мы сегодня заработаем, но уж на дрова, крупу, муку и маслице в коричневом горшочке хватит!

Не будя Лиззи, встала, наскоро привела себя в порядок. Для укрепления сил хлебнула ее лекарства. Причесала волосы, сплела их в косы и аккуратно уложила веночком на голове.

Из зеркальца на меня смотрела молодая привлекательная девушка. Да, о румянце во всю щеку говорить было рано. Но с лица исчезла восковая пугающая желтая бледность. Синяки из-под глаз тоже исчезли. А губы немного порозовели.

«Еще пара неделек, — торжествуя, подумала я, — и на человека буду похожа! А потом куплю себе платье новое, корсаж вышью шелком…»

Настроение было прекрасное. И я скорее побежала кормить недовольно квохчущих кур.

У них в домике было тепло, сухо. В гнездах я нашла целых три яйца!

— Кормилицы наши! — похвалила я пернатых, посыпала им пшеницы, и поспешила к теплице.

Издалека мне показалось, что в ней стекла полопались. Они были мутными, словно покрытыми сетью трещин. Но, подойдя ближе, я поняла, что они просто запотели, и снаружи настыла корка льда.

Возница, мой добрый помощник, вчера накидал весь навоз внутрь! Не скинул бездумно в снег, а выгрузил все в теплицу, наполнив ее в высоту, наверное, на треть.

Дверь подалась с трудом, немного примерзла. Но, открыв ее, я поняла, что внутри очень тепло. Снаружи зима, а внутри март!

— А ну-ка…

Я взяла лопату, разгребла солому, добралась до земли. Она больше не звенела, как камень. Копалась с трудом, комья ее были пронизаны кристаллами льда. Но примерно на половину лопаты в глубину земля оттаяла!

— Что за чудо! — шептала я, ковыряя лопатой верхний слой земли. — Ну, Клод, настал твой звездный час! Сегодня мы посадим тебя в торфяной ящик на окне!

За полчаса мне удалось отковырять примерно полведра земли. Она была холодна, морозна, но на печке, в тепле, быстро отойдет!

Не уставая благодарить доброго человека, что с таким вниманием отнесся ко мне и к моему добру, я бежала домой, спеша наполнить ящик. Пока мы ходим в поселок, ящик будет стоять на печи, а к вечеру мы там устроим Клода и его подруг…

К моему приходу Лиззи уже проснулась и поставила чайник на огонь.