Солдат кивает, снова пробегаясь по мне своим взглядом. Противно так, что аж снова хочется пойти помыться. Но сжимаю зубы и терплю. Ничего страшного, просто это еще один повод вылезти из всех проблем.

Эта некрасивая сцена привлекает слишком много внимания. Народ поглядывает на нас с опаской и ожиданием зрелища. Надо это скорее заканчивать, а то потом слухи пойдут, и привести покупателей будет сложнее.

— Значит, до завтрашнего вечера? — переспрашиваю я.

Бугай только усмехается и поигрывает бровями, глядя на меня.

— На закате, — ухмылка превращается в хищный, довольный оскал, полный предвкушения, когда сборщик налогов переводит взгляд на Эйну. — Хоть йели будет недоставать, девка пойдет с нами, а твое старье все спалим. Поняла?

Эйну молчит и с прищуром смотрит на бугая. Может, правда, проклянет?

— Ну вот и славненько, — выплевывает он, хватает с лавки хлеб и откусывает прямо от всей булки, вторую отдавая солдату.

Потом ударом ноги опрокидывает лавку. Вижу все так, словно время замедляет свой ход. В груди все сжимается от того, что хлеб падает на землю, катится под ноги прохожим, а сам бугай специально наступает на одну из булок своим грязным кожаным сапогом.

Внутри закипает злость. Даже нет, это не злость. Это ярость. Пальцы начинает покалывать, в глазах все расплывается, а уши закладывает, словно я окунаюсь под воду. С окна второго этажа дома, около которого проходит бугай, сваливается горшок с цветком и летит прямо ему на голову.

12. Глава 11

Эйну дергает меня за руку и тянет на себя. Но секунда — и горшок падает прямо на макушку бугая. Я пугаюсь, что это может причинить ему серьезный вред, но… Похоже, там нечему наносить увечья.

Бугай берется за голову, будто на него упал… я на знаю, какой-то мелкий предмет, но при этом резко оборачивается, пересекаясь со мной взглядом.

— Ох, опять этот соседский кот хулиганит, — громко возмущается Эйну. — Ну вы поглядите-ка, а? На честного человека и цветок уронил!

— Но там…— начинаю я, собираясь сказать, что там же не было никакого кота!

Старушка снова дергает меня, теперь за прядь волос, вынуждая замолчать.

— Вот он давеча по моей крыше все за птицами скакал, да мне сдвинул черепицу, теперь, боюсь, протекать будет, — продолжает болтать старушка.

— Да ещё бы твоя халупа не протекала!!! — фыркает та, что сдала меня. — Продала бы кому свою лавку, а то…

— Вот свои и продавай! — отвечает Эйну и тащит меня в дом. — Я и без вас знаю, что мне делать.

Бугай с охранником бросают взгляд на несчастный цветок, землю, перемешанную с осколками глиняного горшка, сплевывают и уходят. Я дергаюсь, чтобы поднять его, но Эйну только сильнее вцепляется и уже достаточно грубо затаскивает в дом.

— Тебе так свобода надоела? — возмущается она, захлопывая дверь. — Магичить она решила!

— Я что? — изумленно пялюсь я на нее. — Я ничего не…

— Думаешь, горшок сам свалился?

— Так это…

— Конечно, ты, а не кот! — огрызается Эйну и садится на скамейку. — Вот что с тобой делать? Ты должна контролировать себя и ни в коем случае даже не дать намека на то, что у тебя есть магия.

— Но почему? Если есть маги, они используют магию. Да я видела, как одна из соседок показывала, как ложка сама мешает воду в кружке! — я развожу руками.

— Это артефакты. Нет магии у женщин. У простых женщин, — хмуро глядя на меня, объясняет старушка. — Да и у простых мужчин тоже. Зато есть у зеркал. Поверь мне, люди при всей своей дурости, такие вещи быстро просекают. Пара дней, и твой ор Файр взвалит тебя на плечо и заберет. Этого хочешь?