– Самокат можно было купить потом.

– Точно! Это «потом» Настя слышит постоянно. Только «потом» он ей будет не нужен, потому что она вырастет. Детство, оно очень быстро проходит, мам.

Я сама росла, когда родителям не хватало денег. Сейчас они живут лучше, да и я работаю, но мои детские мечты так и остались всего лишь мечтами.

К тому же цена на простой детский самокат во много раз меньше стоимости путёвки в Таиланд, которую позволил себе Олег. Однако мама об этом почему-то забывает.

– Где ты собираешься брать деньги, дочь? – бьёт в самое больное место.

– Я найду, – произношу уверенно.

– А если нет?

– А «если» быть просто не может.

Вот сейчас я на грани срыва, потому что как никто другой знаю, что шансов найти необходимую сумму за такой короткий промежуток времени очень, очень мало. Но и сидеть сложа руки тоже не выход.

– Так ты об этом хотела поговорить с отцом?

– Да. Я хотела занять у вас денег. Ты же знаешь, что папа не любит, когда какие-то вопросы обсуждаются за его спиной, поэтому я решила рассказать сразу вам обоим.

– У нас не будет такой суммы, дочка.

– Я знаю, мам. Но буду благодарна той, что сможете дать.

– Ох, Яся, Яся, – вздыхает мама. – обещать не буду, но поспрашиваю у кого смогу. Думаю, за два месяца мы наберём нужную сумму, а Олегу ещё аукнется его «отдых».

– Мам, – перебиваю её.

– Что?

– Операция назначена через неделю. Сегодня звонил Авилов, ему удалось поставить Настю в свой график раньше. Скорее всего, на следующей неделе Настя уже не пойдёт в детский сад.

На том конце повисает гнетущая тишина.

– Так это же…

– Да, мама. Как раз перед Настиным днём рождения.

– Господи, помоги… – шепчет вполголоса.

Эх, если бы… Божья помощь не помешает. Только вряд ли бог умеет рисовать или печатать деньги, которые заменили все ценности в нашем мире. Поэтому пусть просто поможет Насте, чтобы всё прошло хорошо, а деньги на её операцию я буду искать сама.

Несколько секунд смотрю в никуда, чувствуя внутри зияющую пустоту. Нет, я не бессердечная и не бездушная, но мне абсолютно всё равно, что от меня ушёл муж. Меня убивает другое, что он бросил Настю именно в такой момент. Этого Олегу я никогда не смогу простить.

Словно почувствовав моё состояние, ко мне подкрадывается моя малышка, залезает под мою руку, как под крылышко, прижимается, обнимает, и, подняв на меня глаза цвета ясного неба, спрашивает:

– Мам, а папа, правда, поехал отдыхать? Без нас?

– Да, детка. Это правда.

8. Глава 8

– А почему? – дочь задаёт наивный вопрос, а я не знаю, что ей ответить.

– Потому что он так захотел, – после всего у меня язык не поворачивается назвать Олега папой.

– А куда? На море?

– Да.

– А мы поедем к нему?

– Нет, – качаю головой, и горький ком застревает в моём горле.

– Мам, я тоже хочу на море, – сопит Настя. Она очень любит море.

– И я, – целую русую макушку.

На эти деньги можно было спокойно поехать втроём, причём по классу люкс.

– А почему папа нас с собой не взял?

– Потому что… – голос срывается, и предательские слёзы прожигают горечью, отравляя всё внутри.

Не могу сдержаться, беззвучные рыдания вырываются наружу.

– Мамочка, не плачь… – Маленькие ладошки стирают с моих щёк солёные дорожки. – Мы с тобой тоже обязательно поедем на море. Правда-правда, – успокаивает меня дочь.

Только дело совсем в другом, а не в море.

– Обязательно поедем, – целую дочь сквозь слёзы.

Говорят, что мысли материальны. Может, и Настино желание, высказанное вслух, когда-нибудь сбудется.

– Только не плачь, – просит дочь, тоже шмыгая носиком.

– Больше не буду, моя хорошая, – обещаю и крепко обнимаю своё самое бесценное сокровище.