– Поверить не могу, что я здесь! – воскликнула Бесс. – Так далеко от дома. И так быстро долетели.

Пока девушки проходили таможенный контроль, Карла заметила за стеклянной перегородкой своих родителей. Она послала им воздушный поцелуй и указала сеньору и сеньоре Понсе на своих спутниц. Все принялись улыбаться и махать друг другу руками. В конце концов таможенные формальности остались позади, и все уселись в просторный семейный лимузин. Родители Карлы оказались на редкость приятной парой. Оба высокие, оба брюнеты, оба привлекательные. Сеньора Понсе и Карла были очень похожи.

Когда они доехали до спального района, где жило семейство Понсе, на гостей из Северной Америки произвели большое впечатление просторные дома и красивые сады. По обеим сторонам широких бульваров росли деревья, а большинство лужаек были обнесены высокими железными заборами.

Дом Понсе отличался необыкновенным изяществом. Сразу за забором начинался роскошный сад. С одной стороны росло очень старое кряжистое дерево, возвышавшееся футов на двадцать над забором. Справа от дорожки, ведущей к парадному входу, была установлена статуя альпаки.

– Какая красота! – не сдержалась Бесс.

Сеньор Понсе пояснил, что это копия золотой статуи альпаки, которая некогда стояла на большой площади перед храмом Солнца в Куско.

– Печально, но когда здесь впервые появились испанские конкистадоры и подчинили себе инков, завоеватели потребовали так много золота, что столица инков, Куско – ее называли в древности Золотым городом – оказалась полностью разоренной.

В красивой, выдержанной в испанском стиле столовой был накрыт роскошный обед, по окончании которого Нэнси распаковала дощечку и вместе с Карлой рассказала, что удалось о ней узнать.

– Молодцы, – похвалила девушек сеньора Понсе.

Карла с матерью принялись разглядывать через лупу неясные знаки, вырезанные на дереве. А Нэнси, Бесс и Джордж слушали рассказ сеньора Понсе об истории дощечки.

– Долгое время никто не знал, где спрятана эта дощечка, – говорил он. – Затем всем на удивление она обнаружилась в вещах моего деда уже после его смерти. К тому времени надпись настолько стерлась, что расшифровать ее не было никакой возможности.

– А как вы думаете, может, много лет назад, когда такая возможность была, кто-то прочитал ее?

– Не думаю, иначе это было бы известно. Все, что мы знаем, так это то, что когда-то в дом одного из моих предков пришел молодой индеец-инка и передал ему дощечку. По-испански он не говорил, так что выяснить у него ничего не удалось. Думаю, знал он только язык, на котором говорят инки, – кечуа.

Зазвонил телефон. Извинившись, сеньор Понсе встал и вышел из-за стола.

– Загадочная история, – промолвила Бесс.

Остальные энергично закивали.

Карла предложила гостям показать дом. Девушки встали и охотно отправились на экскурсию, то и дело ахая от восхищения. У Понсе была прекрасная коллекция живописи старых испанских мастеров, несколько красивых резных ларцов и столиков.

– Прямо как в музее, – не удержалась Джордж.

Закончилась экскурсия в гостиной. Когда одновременно с сеньором Понсе они вошли в нее, Карла разглядывала дощечку под увеличительным стеклом, которое привезла с собой Нэнси.

– По-моему, я кое-что разгадала! – воскликнула она.

Все сгрудились вокруг Карлы, указывавшей на нижнюю часть вертикальной буквенной цепочки, тянувшейся из центра дощечки.

– Мне кажется, здесь написано cola. По-испански это значит «хвост».

Нэнси расплылась в улыбке:

– Стало быть, два последних слова это mono cola – обезьяний хвост.