Полагаю, дело было не в деньгах, ей просто не хотелось оставаться одной, а статус «замужней» казался важнее, чем «матери», вот она и бросила все силы, чтобы найти нового «супруга». Всё время путешествовала, лишь изредка навещая меня с очередным избранником, словно примеряя меня к её новой семье. К слову сказать, мать за это время успела выйти замуж раз пять… по принципу, пока берут — иду, и пока деньги не кончились, почему бы не покутить?

А я жил изгоем. Ненавидел всё, что меня окружало: и город, и людей, и менталитет, и язык, хотя мать с детства заставляла говорить не только на родном греческом, но и на русском.

Только со временем, я признался, что это-то меня и выручало.

Если бы я ещё и языка не знал — точно бы руки на себя наложил.

Да, именно до такой степени мне было плохо на чужбине.

Со мной никто не хотел дружить.

Меня задирали, обижали, оскорбляли.

А я не умел давать сдачу… просто не был привыкшим к крикам и дракам. Так уж вышло, что родители никогда не повышали голоса. Они даже разводились без скандалов и битья посуды.

Да, что уж говорить?! Отец — крупный бизнесмен, — он даже самые щекотливые, скандальные и откровенно циничные поступки делал с убийственным спокойствием и невозмутимостью.

Так и жили: мне хватало сурового, пристального взгляда родителей, чтобы понять — они недовольны! На меня-то руки никогда и никто не поднимал, а тут — бах — и в чуждом краю, мне, десятилетнему мальчишке, пришлось учиться выживать.

К слову, выживать получалось плохо.

И черт его знает, как бы закончился тот вечер, если бы в мою жизнь не ворвалась Никита.

Много лет назад

Костас Дмитриадис

— О-о-о, прям герои. Смотрю, вы как всегда стадом одного гоняете, — девичий ехидный голос заставил всю честную компанию оторваться от тырканья меня.

А я, признаться, уже промок, окоченел и порядком нахлебался солёной морской воды, в которой меня удерживали местные пацаны.

Ещё бы, пятеро против одного — у них обычная практика. Это по одиночке мальчишки безобидны и спокойны, но только стоило им собраться в группу... тотчас обращались в опасную и дерзкую группировку отпетых сволочей.

Компания Егора Мидеева — была именно такой.

И то, что мальчишки старше — их тоже не смущало. Куда важнее было в очередной раз унизить и побить меня — «приезжего, толстого, богатого грека», — такие упрёки чаще всего летели в мою сторону. И не боялись ведь — уже все знали, что за меня заступиться толком некому. Да, богатые родители, но папы и мамы здесь нет, а бабуля если и пожалеет — то фразой: «за себя нужно уметь постоять!».

Это и понятно, только как? Я никогда не дрался, да и не ругался ни с кем…

Не знаю здесь никого. Потерян и убит новой реальностью.

Слабак?

Наверное…

Но я не привык, чтобы вот так подло и бесчестно людей обижали.

А местные считали делом чести задирать одиночку, хотя бы потому, что жил богато, и в самом огромном доме этого небольшого городочка на берегу чёрного моря.

— Гляньте, ведьма приехала, и опять нарывается! — хмыкнул один из пацанов, кивнув в сторону.

А я уже и без того, разинув рот, во все глаза таращился на чудо-воительницу.

Никогда подобных не видел… И её не видел, а в этом городе уже несколько месяцев. Не то чтобы красивая, но… очень красивая.

Тощая, мелкая валькирия...

Именно так и подумал о ней в первый раз.

Богиня!

Она была невероятно красива. С этими рыжими, точно скрученная пружина, кудрями, насмешливо сверкающими зелёными глазами... И опасными медузами в руках: у кого-то мечи, у кого-то луки, а девочка вооружилась ими… Тем более сподручней — их на берегу валялось много, да и в воде… хотя сетями тягай!