– А что, если он возьмет деньги, но все равно придет за нами?

– Не придет…

А если придет, то Снежаны не будет в Москве, и никто не будет знать, где она. А я? О себе я не думала. Главное, чтобы со Снежей все было хорошо. Она слишком ранимая, моя девочка. Сначала мама, потом отец… Нет, она должна пережить это и стать счастливой несмотря ни на что.

– Давай я наложу тебе пластырь. – Я взяла сестру за руку и приклеила пластырь, обмотав его вокруг порезанного пальца. – Вот так. Будем пить кофе?

– Он уже остыл, – всхлипнула Снежана.

– Ничего, я сварю новый.

Когда кофе был готов, я поставила чашку перед сестрой и добавила в нее изрядную порцию сливок.

– Все пьют кофе со сливками, а Снежана – сливки с кофе, – пошутила я, и сестра засмеялась. Я подхватила.

Наш смех прервал звонок мобильника. Я взглянула на экран. Номер был незнакомым. Под ложечкой засосало… Кто-то из подручных Карапетяна хочет напомнить, что сумма нашего долга сегодня еще выросла в разы? Они звонили нам каждый день, озвучивая долг и количество дней, которое осталось до часа Х.

– Алло, – осторожно ответила я.

– Ангелина, ваша с сестрой проблема улажена. – Услышав голос Бориса, я облегченно выдохнула. – Вы больше ничего не должны Эдику. В течение часа он сам позвонит тебе и подтвердит это.

– Спасибо, – сдерживая эмоции, сухо ответила я. – Я приеду сегодня около восьми.

Он отключился, ничего не ответив. Только сейчас я поняла, что, оказывается, у меня не было номера Бориса, а вот он мой нашел запросто.

Снежана смотрела на меня вопросительно, и я тут же передала ей слова Бориса.

– Значит, он и правда все уладил, – ахнула она, не скрывая облегчения.

– Уладил.

– Наверное, он тебя все еще любит, раз влез в это, – сказала Снежана.

– Нет, – возразила я. – Он просто хочет получить меня в вечное пользование.

– Давай сбежим вместе! – предложила Снежана. – Вряд ли Державин будет искать тебя.

– Нет. Я так не могу, – мотнула я головой. – Я обещала.

Выпив кофе, я собиралась отправиться наверх и сложить свои вещи в чемоданы. Снежана вызвалась помочь. Мы планировали покинуть этот дом вместе: она поедет за новой жизнью в новый город, а я… к Борису.

Очередной звонок мобильника нарушил наши планы.

– Гелечка, – противным приторно-сладким голосом протянул Карапетян, – за вас с сестрой заплатили, и теперь вы мне ничего не должны. Но я не привык выпускать из рук то, что в них плывет, – засмеялся он. – Советую вам с сестрой не попадаться мне на глаза, чтобы не дразнить… Борис Державин не будет оберегать вас до конца своих дней. – Он повесил трубку.

Я замерла, чувствуя, как от страха бешено стучит сердце.

– Кто это был? – спросила Снежана.

– Никто, – ответила я уклончиво, не собираясь пугать сестру. – Давай будем загружать твои чемоданы и переодеваться.

– Но я же поеду только вечером…

– Нет, ты поедешь сейчас, – и увидев, что Снежана собралась возразить, добавила: – И не спорь. Так будет легче нам обеим.

Снежана уехала, а я осталась одна в огромном пустом доме, где теперь, когда здесь никого не было, шаги разносились гулким эхом, будто я в музее. Это и был музей. Музей нашего с сестрой детства, музей воспоминаний, музей закончившегося этапа жизни.

Сначала, много лет назад, из этого дома ушла мать, бросив нас с сестрой и отцом. Две недели назад – отец. Теперь упорхнула и Снежана.

Отчасти я была рада, что сегодня вечером уеду отсюда. Оставаться не было сил. С другой стороны, я боялась того, что ждало меня в будущем.

Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, я прошлась по комнатам первого этажа и заперла все двери. Домработниц и служащих мы распустили сразу после того, как к нам нагрянул Карапетян со своими бандитами. В тот вечер они, не церемонясь, схватили нас со Снежаной и со смехом и противными ухмылками начали лапать, пытаясь сорвать одежду. Их босс, однако, быстро приказал этим шавкам остановиться и, развалившись в кресле отцовского кабинета, будто теперь он был здесь хозяином, объяснил весь расклад: либо мы где-то находим деньги и возвращаем ему долг отца, либо он сначала сделает шлюхой для утех своих парней Снежану, а потом, через месяц, если у меня все ещё не будет денег, то и меня. Он даже обещал найти мою мать, чтобы она разделила с «любимыми дочками удовольствие».