– А что тут объяснять? – скривился он. – Я в долгах как в шелках.

– Но ты же говорил, что дела идут в гору… – осеклась я.

– В гору! – засмеялся он. – Да уж, в такую гору, что выше некуда.

– Объясни, – попросила я ещё раз.

– Чтобы открыть новую фирму, я влез в огромные долги, в гигантские. И он требует этот долг вернуть в ближайшие пару месяцев.

– Кто – он? – дрожащим голосом спросила я. – Борис?

– Борис? – Отец одарил меня диким полусумасшедшим взглядом. – Да твой Борис просто щенок против него. Н-да… Лучше бы я отдал тебя тогда Державину. Глядишь, и не было бы ничего.

– В смысле – отдал? – нахмурилась я.

– Ну а что? Не такой бедный он и был. Работал на Несветаева. Голова на месте. – Отец так сильно сжал стакан, что я испугалась, что тот треснет. – Надо было взять его под свое начало и воспитать для себя и для тебя… А я все думал, что найду тебе кого побогаче, чтобы приумножить…

– Приумножить? – скривилась я. – О чем ты? Ты же всегда говорил, что и я, и Снежана сами выберем себе спутника жизни…

– Выберете, конечно, но из тех, кого предложу я. Я ведь говорил Снежане – выходи замуж за Святова, а она нос воротила. А я теперь расхлебывай.

В тот день я узнала много нового о своём отце и его «любви» к нам со Снежаной. До этого я была уверена, что отец, говоря о самом лучшем для нас с сестрой, подразумевал нашу свободу выбора, нашу душевную привязанность, наше счастье. На самом деле под этим всем подразумевалось: больше денег, больше денег, ещё больше денег!

Сестре едва исполнилось восемнадцать, когда Андрей Святов, разменявший пятый десяток миллионер, пришёл свататься. Снежана, конечно, ему отказала. Отец настаивать не стал. Так я думала. Однако с тех пор его отношения с сестрой стали заметно холоднее. И только теперь я поняла почему: из-за её отказа. Отец хоть и на настоял на том браке, но тихо бесился из-за такой «выходки» Снежаны.

Тот наш разговор с отцом закончился моим разочарованием и его уверениями, что он что-нибудь придумает. Он и придумал – убил себя. В предсмертной записке он объяснил своё решение тем, что не видел другого выхода. Его все равно бы убили из-за долгов, ещё бы и нам с сестрой навредили. Отец был уверен, что с его смертью все закончится. Он ошибался: долг отца Эдику Карапетяну перешёл на нас. Этот человек знал, что деньги вернуть ему мы не сможем, и уже потирал руки в предвкушении того, что он собирался сделать со Снежаной и со мной.

Где найти такую сумму в столь короткий срок, я не знала. Продать фирму отца? Наш дом? Как оказалось, «идущие в гору дела» на самом деле катились в бездну со скоростью света.

– Никто из наших знакомых и друзей не даст нам такие деньги, – объясняла я сестре своё решение обратиться к Борису.

– А Державин даст? С чего бы?

Я не была уверена и в Борисе Державине, но думала, что, может быть, он почувствует свою вину, сочувствие, да все что угодно. Когда я шла к нему, то думала, что делаю глупость, но уж лучше было унизиться перед Борисом, чем оказаться в руках Карапетяна. Условия, которые в результате поставил Борис, меня не удивили. Я была готова на это.

– Потому что… – вздохнула я, все ещё не выпуская руку сестры. – Потому что лучше стать наложницей Державина, чем оказаться проституткой в каком-нибудь закрытом борделе для извращенцев.

Снежана передернула плечами.

– Я не хочу такой ценой спасаться, – пробубнила она.

– Не велика цена, – улыбнулась я. – Борис не самый худший из мужчин.

Снежана покосилась на меня.

– Но ведь ты ему отказала тогда… давно, хотя он вроде тебе даже нравился.