— Простите. Её постоянно ведёт вправо, — оправдывается женщина и по-доброму улыбается, пропуская нас с дочерью вперёд.

— Ничего страшного.

Кивнув ей, перевожу взгляд и натыкаюсь на быстро двигающихся в нашем направлении братьев Дроздовых.

Первым меня замечает младший. Его глаза широко распахиваются, а на губах начинает играть плутоватая улыбка. Рома прослеживает за его взглядом, и на секунду наши глаза встречаются. Мне кажется, его загораются каким-то странным блеском, или просто это игра света и тени.

Сглатываю образовавшийся в горле ком и сжимаю сильнее ладошку Зои, она пытается вырваться и убежать смотреть так заинтересовавших её рыбок. А я, наоборот, сдвинуться с места не могу и разглядываю плечистую фигуру Дроздова.

На нём сегодня свободная жёлтая майка и синие шорты в белых цветах, на ногах оранжевые сланцы, на голове синяя бейсболка. Выглядит так, словно его поймали по дороге на дачу. Он вообще собирался сегодня отвечать на мои сообщения?

— Ромыч, какая встреча! Твоя будущая жена! — громко выкрикивает Лекс.

Женщина с телегой растерянно оглядывается на парней, а потом поворачивается ко мне. На её лице выражение полного недоумения. И только сейчас я с ужасом понимаю, что братья кошмарно на неё похожи.

Боже...

По спине прокатывается шаровая молния от осознания, кем она приходится Дроздовым.

Лекс продолжает давить улыбку, а с лица Ромы улыбка стекает, и он прибавляет шаг.

— Жена? — удивлённо произносит женщина.

Неожиданно дар речи меня покидает, поэтому я неопределенно веду плечами и, округляя глаза, стреляю ими в Рому.

Хьюстон, кажется, у нас проблемы!

— Мама, а что такое «жена»?

Вот теперь точно проблемы...

Вокруг гул голосов, смеха, работают кондиционеры, с улицы слышится шум проезжающих по шоссе машин. Торговый центр живёт своей бурной жизнью, а моя — стремительно рушится. Ни при каких обстоятельствах я не собиралась знакомиться Роминой мамой! Моя затея полностью выходит из-под контроля, обрастая каждый день новыми легендами как снежный ком. И скоро этот ком на полном ходу влетит в меня и собьёт с ног.

Но, пока он набирает скорость, можно попытаться увернуться и не оказаться погребённой под собственным враньем.

Зоя нетерпеливо дёргает меня за руку и несколько раз напоминает вслух о своём вопросе. Я смотрю на Рому, остановившегося рядом с матерью, он хмурит брови и почёсывает подбородок ладонью. Под ложечкой неприятно сосёт.

— Рома? — озадаченно спрашивает женщина.

Рома молчит.

Ну всё. Крах. Прощай, Дубай. Привет, ближайший контейнер с мусором, ведь именно туда, судя по взгляду, собирается отправить меня Дроздов.

— Жена — это как желе? Съедобно? — не унимается Зойка, к счастью, не понимая весь ужас ситуации, в которую она поставила свою горе-мать.

— Э-э-э… это… — вырывается воздух из моего рта, и я, как рыба, вытащенная из водоёма, глупо открываю и закрываю рот.

Дроздов, помоги!

Но он помогать не собирается. Складывает руки на груди и молча смотрит, как я буду изворачиваться. Я же мозг этой промо-компании. Идейный вдохновитель. Я даже лозунг придумала: «Хотите фиктивно выйти замуж? Спросите Лену Канарейкину как!»

Отличная месть, Ромочка! Я тебе это припомню.

— Жена-жена-жена…

Дочь крутится вокруг моей руки и прыгает на одной ножке. Ни секунды не может постоять на месте. Дома мы играем в игру «замри», и каждый раз малышка с треском проигрывает, не способная справиться с потоками энергии в своём маленьком тельце. Батарейка садится только к вечеру, когда она сладко засыпает.

— Это самая любимая женщина папы, — медленно произносит мать Дроздова, с интересом рассматривая вертящуюся как заводной волчок Зою.