– Чего дергаешься-то? Снова кутил до рассвета? Или Камилла обрадовала с утра?!

– Издеваешься? Я ее уже больше недели не видел. И не стремлюсь. Надеюсь, больше не пересечемся.

– Удачи, – хмыкнул Пашка, подперев щеку рукой. – Она себе нового ухажера нашла… Но о тебе все равно не забывает. Только и слышно, какой ты гад!

– Сейчас расплачусь, – пробубнил в ответ, устремив взгляд на Ритку.

Эй, какого дьявола, этот очкарик так близко к ней придвинулся?!

Едва не вскочил из-за парты, забыв на миг, что мы находимся в аудитории. Челюсть сцепил, пытаясь унять ярость, кипящую в груди.

– Мир, ты чего? – опустил взор приятель на мои руки.

Я сам перевел его туда и только чертыхнулся. Да уж, Кузьмин меня взбесил не на шутку. Я даже шариковую ручку сломал, сжав ее в ладонях.

Она с треском рассыпалась на части, и теперь я мог по уважительной причине ничего не записывать. Да и как тут сосредоточиться? Если глазами, точно лобзиком, на спине Ритки уже узор прожег.

– Не выспался, – бросил в ответ, раздувая ноздри, точно дракон, готовый испепелить все живое.

Ну ничего, Васенька, мы с тобой еще поговорим на перемене.

– Ты должен мне помочь, – произнес сурово, толкнув Пашку в бок.

Тот склонил голову, прислушиваясь к моим словам.

– Если кто спросит, куда подевался Кузьмин, скажешь, что у него разболелась голова, и он отправился домой.

– А она у него точно заболит? – поинтересовался Пашка, явно понимая, к чему я веду.

– Точно, после того, как я ему в бубен заряжу, – прошипел, обрушивая на бедного ботаника весь гнев.

– Чем он тебя обидел? – дурашливо пропел мой друг.

– Девчонку увел, – произнес я, даже не заботясь о том, что будет с Пашкой после услышанного.

Друг сглотнул ком, выпучил глаза и минуты две смотрел на меня так, будто видел в первый раз.

Я даже щелкнул его по носу, желая вывести из транса, но Пашке, видимо, там так понравилось, что он практически не дал никакой обратной реакции.

– Кузьмин. Увел. У тебя. Девчонку? – ожил он спустя минут пять.

– Ага, – бросил я, начиная понимать, что ляпнул, похоже, лишнего. – У тебя, между прочим, тоже, – попытался выкрутиться. – Из-за этого гения мысли Киселева больше нам списывать не дает. Не знаю, как тебе, а мне трояк в зачетке не нужен.

– Тьфу ты, Селезнев, – вытер Пашка испарину со лба. – Уж подумал правда.

Ну в каждой шутке, конечно, есть своя доля.

Но то, как этот гусак очкастый таращился на Ритку, меня выводило из шаткого равновесия. Потому я не утерпел все-таки и на перемене просто затолкал его в одну из кабинок.

– Ты чего? – затрепыхался Васька в моих руках, бегая взглядом по кафельным стенам.

– Чтоб от нее подальше держался, понял?

– От кого? От исторички? – промямлил Кузьмин, икнув пару раз.

– Она-то тут при каком?

Этот гуманоид, кажется, специально трепал мне нервы, строя из себя тупого. Какая еще историчка? Он меня запутать желал? Или реально не догонял?

– Ну так… – запнулся Васька, – я хожу к ней на факультатив, и Софья Андреевна постоянно упоминает тебя. Даже спрашивала, а не желаешь ли ты составить компанию, не интересуешься ли исторической реконструкцией, и она с удовольствием бы согласилась, если решишь позировать ей после пар.

– Чего? – почесал я макушку. – Позировать?

– Да, – кивнул Васька, – она рисует… в стиле ню.

Прекрасно. Этого мне для полного счастья и не хватало.

Я, честно говоря, даже плохо помнил, как эта преподавательница выглядела, а о том, чтобы выставлять на обозрение некоторые детали и речи не шло. Мало ли чего она там пририсует в итоге!

Хотя в принципе… Задумался на мгновение. Если совсем валить будет на зачете, придется, конечно. Но я рассчитывал, что пронесет.