– Ты мне зубы не заговаривай. Еще раз зыркнешь в сторону Киселевой, – процедил сквозь зубы на ухо Кузьмину.

Закончить фразу не успел, а жаль. Такую речь ведь приготовил. Но в дверь постучали сначала, а потом знакомый голос декана вежливо попросил заткнуться и пройти к нему в кабинет.

Вот это был удар ниже пояса.

Они сговорились, что ли, все?

Дед, Васька, Ритка, неведомая мне историчка, теперь еще и Михаил Николаевич?! Этому что требовалось? Тоже рисует или, может, просто устал терпеть мои прогулы?
Знал наверняка, что некоторые преподаватели жаловались, мол, у Селезнева воспитание хромает, он тугодум, пропускает занятия, разлагает коллектив. Пожалуй, пальцев на руке не хватило бы, чтобы все сосчитать. Я только глаза закатывал обычно. Кажется, дозакатывался. Но все равно считал, что это перебор. Все и сразу. Ну не бывает же, правда?!

10. Глава 10. Рита

Домой возвращаться было страшно. И дело не в том, что улицы тонули в темноте, а в душу закрадывалось дурное. Скорее я просто не могла поверить, что пошла навстречу такому, как Мирон. Самовлюбленному самцу, которого не интересовало ничего, кроме развлечений.

Не знаю, что там у них приключилось в семье, конечно. Но все выглядело странно. По правде говоря, не до конца поверила Селезневу, посчитав, что в чем-то точно скрывался подвох. Осталось лишь понять в чем. И начать жить снова спокойно.

Вот только о последнем можно было лишь мечтать. Вместе с Мироном в мою жизнь ворвались вихрем перемены, все закрутилось в таком водовороте, что голова шла кругом.

– Ну и где ты пропадала? – первое, что я услышала, переступив порог.

Глупо было надеяться. Раз в окнах не горел свет, значит, бабуля спала. Как бы ни так! Это, кажется, не про нашу вообще.

– Я была… – замялась в коридоре, не зная, что сказать. Ну не правду же?!

Укоризненно взглянула на сестрицу, которая выглядывала из-за бабулиной спины. Спасибо, вот так и рассчитывай на родного человека!

Дашка затушевалась, развела руками, мол, прости, и снова спрятала нос.

Вздохнула, а что еще оставалось? Надо было собраться, прежде чем говорить.

– Я воспользуюсь статьей пятьдесят первой, – широко улыбнувшись, выдала, пройдя мимо.

– Не поняла, – повернулась ба к Дашке, хлопнув ресницами. – Это что сейчас было?

– Она нас продинамила, – послышалось бурчание сестры, видимо, той тоже не терпелось услышать подробности, но, увы.

Условия сделки разглашению не подлежали.

Эти двое еще какое-то время перешептывались в коридоре, недовольно бормотали, но в итоге, кажется, поняли, что толкового ответа все равно не дождутся.

– Ритка, – прошептала Дашка спустя полчаса, уже лежа под одеялом. – Ну как? Вы уже целовались?

– Типун тебе на язык, – протараторила я, едва не погрозив ей кулаком. – Чтоб я? Да с Селезневым? Ни за что, – отчеканила, заливаясь краской.

Даже представлять не хотела, а как это? Что при этом чувствовала бы? Порхали бабочки бы в животе или нет?

– Зря, – натягивая одеяло до подбородка, с грустью произнесла Дашка. – Он милый.

– Стоп, – приподнялась я на локте, всматриваясь в противоположный угол комнаты. – Ты еще недавно утверждала, что он животное.

– Допустим. Все могут ошибаться, – проворчала сестренка. – Ты подумай насчет него, такое добро пропадает.

– Не волнуйся, – выдохнула я, – такое добро явно не утонет.

Дашка еще немного пыталась найти хорошие качества у Мирона, но дальше трех пунктов дело не пошло. Потому выдохлась быстро и, похоже, уснула. Зато у меня сон не шел. Думала и думала, пока голова не разболелась. В основном мысли были заняты ненавистным Мироном, но также место там нашлось и Артему, и директору школы, куда завтра я должна была идти, и учебе…