— Да?

— Привет, — выдаю я первое, что приходит на ум.

Боже мой, как должно быть, глупо это звучит.

— Здравствуй, Надя.

От серьезности тона Шахова, от того, как отстраненно звучит его голос, не по себе. Сглатываю, не зная, что сказать. Как продолжить разговор, когда хочется столько всего спросить, но слова просто отказываются слетать с языка.

— Как ты?

— Уже лучше, — облизываю пересохшие губы. — Макс, я…

— Все нормально, Надя, — перебивает меня Шахов, очевидно, уловив мое волнение. — На самом деле я хотел с тобой серьезно поговорить. Хорошо, что ты мне позвонила.

— Да? О чем? — снова отблеск надежды в его словах.

— Больше нет смысла в нашем фиктивном браке. Мой юрист уладит все формальности, документы на днях завезет Женя, от тебя требуется лишь подпись.

Не могу и слова вымолвить, язык такой тяжелой, будто его свинцом накачали. Но я все-таки нахожу в себе силы задать главный вопрос:

— Дело в Карине, да?

На том конце провода повисает молчание…

— Да, дело в ней.

Ответ Макса разносит остатки моего сердца, оставляя после себя лишь пепел. Я до последнего надеялась на чудо, но вместо этого реальность бьет меня наотмашь. Больно.

— Карина ждет ребенка, — продолжает морально убивать меня Шахов. В его голосе при этом ни единой эмоции, как будто с роботом разговариваю. — Я думаю, что ты уже в курсе новости. Хочу, чтобы услышала правду лично от меня.

— Поздравляю, — выдавливаю через силу. — Ты станешь отцом.

— Я… — небольшая пауза, за которой не следует чуда. — Спасибо. Поэтому я решил уладить вопрос с нашим браком. С завтрашнего дня ты свободна. Если тебе что-нибудь…

— Нет, — перебиваю Шахова, не желая слышать набившую оскомину фразу. Это куда хуже, чем признание в отцовстве. — Со мной все хорошо, ничего не нужно. У тебя теперь есть о ком позаботиться, поэтому…

Закончить не могу, потому как к горлу подкатывает ком. Невыносимо делать вид, будто ничего не происходит. Происходит конец света, когда земля уходит из-под моих ног. Действительно, не каждому под силу выдержать правду.

— Насчет вещей и Патрика не переживай. Женя заедет на днях, как тебя выпишут. Сам не смогу, потому что буду в отъезде.

— Хорошо. — Один бог знает, чего мне стоит сохранять самообладание. Шахов же, в отличие от меня, легко с этой миссией справляется. — Если на этом все, то… Прости, Максим, ко мне зашел врач…

— Да, конечно. Береги себя, Надя.

Разговор обрывается, когда я нажимаю на красную кнопку. Не могу больше подвергаться пыткам, еще немного и сойду с ума.

Если я думала, что мне было плохо, то я ошибалась. Сейчас я чувствую себя в миллион раз хуже, чем в тот день, когда свалилась с пневмонией. Это было вчера, но кажется, будто очень давно. Примерно в другой жизни.

В той жизни, что была полна ярких красок и мечтаний о большой и светлой. Сценарий явно не для меня. Судьба решила вкинуть побольше драмы, чтобы я не расслаблялась. Это за то, что плохо вела себя в детстве и не ела кашу в садике? Если так, то слишком изощренная пытка.

Надо отдать должное Максиму за то, что не стал юлить и пускать пыль в глаза, сразу признался в том, что причина в бывшей. И отрицать отцовство не стал, выходит, что все-таки Карина беременна от него?

Боже, я продолжаю цепляться за слова, хотя они уже давно превратились в факты. У Макса куча возможностей проверить информацию о ребенке Карины, нет смысла строить очередные иллюзии. Они расстались не так давно, даже после расставания между ними могла произойти близость. Не знаю, существуют ли экспресс ДНК-тесты, но Шахов бы не стал оставлять этот вопрос открытым, доверяя лишь словам бывшей. С его уровнем подозрительности и недоверия миру слабо верится в то, что его можно обмануть.