Я готова прибить Буданову за произвол. С каких пор она стала такой деятельной, начала лезть туда, куда лезть никто ее не просит. Наплела медсестре невесть чего. Это не похоже на нее, но в то же время, я уже отметила для себя тот момент, что Софа изменилась. Мы все изменились, правда, кто-то в лучшую, кто-то в худшую сторону.

— К тому же, Надя, Стас был против лишних визитов...

— Стас? — мой голос дрожит от негодования, когда слышу слова медсестры.

— Да, Стасу не понравилось, когда этот молодой человек пытался к тебе прорваться. Они с ним немного повздорили у двери в палату, но потом пришел твой лечащий врач и разогнал их.

— Боже…— прикрываю глаза, чувствуя, как накатывает дурнота.

— Надя, не волнуйся ты так, — причитает она, когда прибор, показывающий давление, начинает протяжно пищать. — Как бы снова плохо не стало... Ну что ты, деточка?

Объяснять ей причину, по которой меня сейчас штормит, совершенно не хочется. Да и вряд ли она поймет те хитросплетения, которые связали в один клубок меня, Шахова и, будь он не ладен, Ямпольского.

— Может успокоительное вколю? Уж больно бледная ты…

— Нет, ничего не нужно… — качаю головой и занимаю удобное положение. — Я… Мне нужно немного отдохнуть, поспать.

Вру, конечно. Мне просто хочется остаться наедине со своими мыслями, придти в себя после такой новости.

Мыслей в голове миллион, если не больше. Мне нужно срочно позвонить Шахову. Только вот где теперь взять смелости, чтобы это сделать?

— Отдыхай, Наденька, я еще загляну.

Машу в ответ, желая поскорее остаться наедине. Беру в руки телефон, едва медсестра скрывается за дверью.

Короткое "Шахов" в моей абонентской книге в очередной раз разносит меня в щепки. Стоит ли это звонить? Может ждать, пока он сам не объявится. Раз приходил вчера, может быть, и сегодня придет? Или уже приходил, а я снова осталась не в курсе?..

Господи, как же все усложняется, когда вмешиваются третьи лица. Присутствие Стаса возле меня не добавило очков в мою пользу, теперь все выглядит так, будто я метнулась обратно к бывшему.

Нет, все-таки, опрометчиво я поступила, не дождавшись личных объяснений Максима. Запаниковала, испугалась… Если сейчас снова пойду на поводу у своей гордыни, то ни к чему хорошему это не приведет. В конце концов, я должна узнать правду из уст Шахова.

Что если Макс приезжал за тем, чтобы объяснить мне сложившуюся ситуацию? Вдруг ребенок… не его?

Эта мысль такая шальная, такая обнадеживающая, что сердце пропускает удар. Господи, я ведь только сейчас поняла, что фраза Карины не была логически завершенной. По сути, она может быть беременной, но не факт, что отец Шахов? У нее ведь могла быть личная жизнь и после расставания с ним?

И почему я сразу подалась в панику, не включила здравый смысл?

Не знаю. Рядом с Максом все внутри меня горит, доводы рассудка теряются за ударами сердца. Ни к кому и никогда таких чувств не испытывала, наверное, это и вправду моя первая серьезная влюбленность.

Старательно подавляю в себе радостное ликование, стараясь сохранить крупицы самообладания. Зря отказалась от успокоительных, сейчас бы не помешали. Состояние у меня такое, будто еще немного и грохнусь в обморок.

— Спокойно, Надя, — обращаюсь к себе, прикладывая одну руку к груди. — Просто набери Макса и поговори с ним. Это самое правильное решение...

Пока идут гудки, успеваю передумать кучу вариантов того, как лучше начать разговор. С приветствия кажется банальным, неуместным, с вопроса — слишком резким. В итоге ни слова не могу произнести, когда на том конце провода слышу уставший голос Макса: